— Казаки ничего не могут сделать, а твои шахтеры и оружия-то в руках держать не умеют.
Банды Чернецова вошли в станицу. Революционные части отступили к Глубокой. Ревком перебрался в Миллерово. Но это был последний успех врага.
Понесенные поражения заставили Подтелкова над многим серьезно задуматься. Он смог взять себя в руки. В нем вновь пробудился неутомимый организатор, волевой командир, человек огромного обаяния, личной отваги.
Ревком развернул формирование красногвардейских отрядов из казаков, рабочих и крестьян. Подтелков и Кривошлыков обратились с призывом к трудовому казачеству: «…предательское нападение банд Чернецова, — говорилось в нем, — исчерпало возможность решения вопросов с Войсковым правительством мирным путем, что справиться с мятежным генералом, к которому сбежались многочисленные контрреволюционеры из центра России, можно лишь с помощью советских войск»[13]. Эта помощь пришла незамедлительно.
«Тотчас же по получении известий о казачьем съезде в Каменской, — вспоминал В. А. Антонов-Овсеенко, — я вызвал командующих отрядами на особое совещание. Нам чрезвычайно важно было, — говорил я командирам, — поддержать авторитет и власть Казачьего ревкома, сохранить в глазах казачества его самостоятельность. Конечно, мы должны добиваться, чтобы Каменский ВРК яснее определил свою политическую платформу, но при этом надо действовать в высшей степени тактично, учитывая определенное недовольство казаков нашим вторжением на Дон»[14].
Сразу же после совещания главком принял делегацию Казачьего ВРК и обещал полную поддержку ревкому при условии официального признания им центральной Советской власти и общего советского руководства в борьбе против Каледина. Не дожидаясь ответа, Антонов-Овсеенко приказал командующему группой советских войск Ю. В. Саблину начать решительное наступление в поддержку Донревкома.
19 января Кривошлыков от имени Казачьего ВРК телеграфно сообщил главкому о принятии условий. Имея в виду, однако, настроения фронтовиков, Донревком просил, чтобы официально руководство войной против Новочеркасска признавалось за ним, фактически же «план всей кампании должен исходить от командующих советскими и казачьими войсками, которые действуют в неразрывной связи друг с другом»[15].
Калединцы еще предпринимали отчаянные попытки переломить ход событий. На 20 января Чернецов назначил наступление на станицу Глубокую. Он рассчитывал разбить здесь наспех собранные части ревкома и, овладев железнодорожной станцией, открыть дорогу на север. Однако у Глубокой враг был встречен подошедшими от Луганска советскими отрядами Ю. Саблина и от Воронежа частями Г. Петрова. Главный удар приняли на себя 27-й и 44-й революционные казачьи полки.
С утра завязался упорный бой. Полупьяные чернецовцы пошли в штыковую атаку на расположенные к юго-западу от Глубокой позиции 27-го полка. Одновременно вражеская батарея повела беглый огонь по железнодорожной станции, где стояли эшелоны с красногвардейцами. В ревкомовском лагере чувствовалась растерянность.
Переломить ход боя мог только смелый, неожиданный для противника маневр. Именно такой и предложил командир 27-го полка Николай Голубов. Не слишком доверяли ему члены ревкома, но в сложившейся обстановке выбора не было. Этот еще сравнительно молодой войсковой старшина, отчаянный храбрец и полный георгиевский кавалер, был одним из самых популярных офицеров на Дону. Честолюбец и демагог, он летом 1917 г. выставил свою кандидатуру в войсковые атаманы. Потерпев поражение на круге, Голубов стал считать Каледина смертельным врагом. Вот почему он оказался на Каменском съезде, а потом принял предложение Щаденко возглавить 27-й полк и привести его на выручку ревкома. Лишенный каких-либо определенных политических убеждений, Голубов жаждал власти. По собственному признанию, он хотел стать «советским атаманом». Ему казалось, что время для этого пришло…
Голубов выделил конный отряд из нескольких сотен 27-го и 44-го полков и послал его кружным путем по глухим степным оврагам и балкам в обход правого фланга наступавших чернецовцев. Неожиданное появление конницы внесло смятение в ряды противника. Белоказаки бросились бежать в глубокий овраг, надеясь скрыться в густых зарослях терновника. Но было поздно. Стремительно продвигавшиеся вперед красные казаки отрезали врагу путь к отступлению.
Отряд Чернецова был разбит наголову, а сам командир с группой офицеров взят в плен.