Роман попробовал сосредоточить своё внимание на намерении диска и немедленно получил ответ: перед ним Карта. Назначение Карты? Карта ведёт по пути силы, но чтобы воспользоваться ею, необходимо иметь Ключ. Зачем нужен Ключ? Ключ – проводник и хранитель силы. Где взять Ключ? И тут на Романа обрушился поток информации, которая находилась в совершенно недоступном для его восприятия диапазоне. Никак иначе он не смог бы описать это странное мелькание образов и знаков, которые он совершенно не мог интерпретировать. При этом ощущение того, что ответ получен, было абсолютно достоверным. Какая-то часть его существа, несомненно, получила ответ. Но, похоже, он был с этой частью себя пока незнаком.
Тут Роман заметил, что от диска идёт яркая зелёная ниточка, похожая на лучик. Потянув за неё, он ощутил внезапную боль в сердце. Удивился. Зачем-то потянул ещё. Почувствовал ответную боль где-то там, на другом конце этой нити. Озадачился этим странным фактом. А нить пульсировала и наливалась светом. С каждым мгновением она становилась всё ярче, всё горячее. Одна из надписей вспыхнула слепящим зелёным светом. В какой-то миг Роману показалось, что кто-то держит его за руку и тянет за собой. Он запаниковал… и проснулся. Перед глазами плавали зелёные круги и яркие жёлтые следы вспышек. Как это всё понимать? Господи, ну, хоть кто-нибудь подсказал бы!
В тоске Роман сначала пожалел, что не может обратиться за помощью к Рудневу. Уж он-то точно знал, что это за штука и как с нею обращаться. Во всяком случае, у Романа сложилось такое впечатление. Но тут он сообразил, что, похоже, есть ещё кое-кто, кто, вероятно, осведомлён об этом никак не меньше босса. Только как же добраться до того, кто дёргает за ниточки?
Руднев вертел в руках запотевший стакан минералки, холодной, как хмурый февральский вид за окном.
– Может, всё-таки чаю? – осторожно спросил сидевший напротив эксперт.
Руднев посмотрел куда-то сквозь него и отрицательно покачал головой. Он никогда не понимал этих людей: пропускать через свои руки такие сокровища и не постичь их истинного предназначения. Вместо этого описывать дурацкие внешние признаки, определять их материальную и историческую ценность, присваивать им инвентаризационный номер – какая глупость!
Дверь открылась, и вошёл хозяин кабинета в нелепом клетчатом пиджаке, который на нём почему-то выглядел отлично.
– Андрюш, всё в лучшем виде!.. Ещё пару минут, и все формальности будут закончены. Ты как – доволен?
– Пока не знаю. – Руднев рассеянно взглянул на его полное круглое лицо с седыми усами щёточкой, которые делали его похожим на моржа и, наконец, отставил в сторону надоевший стакан, от которого так ужасно замёрзли руки.
– Ну вот, я же говорил! – воскликнул гостеприимный обладатель клетчатого пиджака, и к Рудневу перекочевала папка с экспертным заключением, доставленным сотрудником музея. Руднев сдержанно поблагодарил, кивнул, обменялся с усатым доброжелателем рукопожатием и со вздохом облегчения покинул кабинет.
Решительным шагом направляясь к выходу, он заметил двигавшегося в том же направлении Романа.
– Какая встреча! – Руднев нагнал компаньона и цапнул его за локоть. – И что мы здесь делаем? – зловеще поинтересовался он.
– Просвещаемся, – по возможности вежливо ответил Роман. – Музей Востока – публичное заведение и я имею полное право здесь находиться. – Он оторвался от созерцания идеально начищенных рудневских ботинок, которые были явно зачарованы от воздействия февральской слякоти, и поднял на шефа нарочито скучающий взгляд.
– Ты слушал эти околокаббалистические бредни? – глаза Андрея Константиновича весело блеснули.
– Да, я слушал лекцию по истории Каббалы, – вспыхнул Роман, плотно сжимая зубы.
– И как тебе? – Руднев повлёк своего юного компаньона по направлению к гардеробу.
– Очень познавательно, – уже практически прошипел Роман.
– Ты меня удивляешь, Роман Аркадьич. – Руднев кинул номерок на стойку. – Уровень лектора выступающего в подобном месте априори может быть только ниже среднего. Или я не прав?
– У меня весьма ограниченный выбор источников информации, – холодно парировал Роман.
– Это камешек в мой огород? – Руднев перекинул пальто через руку и пристально взглянул на мальчика.
– Заметьте, это сказал не я. – Роман отвернулся, забирая свою куртку, и яростно дёрнул молнию, застёгиваясь.
Руднев вопросительно изогнул бровь, но ничего не ответил.
– Подвезти? – задумчиво разглядывая подростка, предложил он. Роман только дёрнул плечом.
В машине Андрей Константинович долго молчал, изредка кидая изучающие взгляды на своего пассажира.
– Я не хочу знать, зачем тебе понадобилась Каббала, – наконец осторожно заговорил он. – Предположим, что это проявление похвальной любознательности. Однако должен заметить, что тебе не следует ходить на подобные сборища. Во всяком случае, без меня.
– Почему? – Роман явно злился.
– Ты сам не заметил, сколько в зале было разного сброда? На такие мероприятия охотно приходит всякая шваль. Несмотря ни на что, ты ребёнок и потому для них – лакомый кусок. Сделать тебе гадость, просто ради развлечения – обычное дело для подобной публики.
– А куда же мне ходить? В школьную библиотеку?!
– Потише, Роман Аркадьич, – поморщился Руднев. – Зачем такие крайности? Ты всегда можешь спросить у меня.
– Ни черта Вы не расскажете! – в сердцах бросил Роман.
Руднев сделал несколько глубоких вдохов, чтобы не сорваться.
– Я хоть раз не ответил на твой вопрос? – Он немного подождал. – Я слушаю тебя… Ладно, я уже понял, что тебя интересует нечто, о чём ты по неведомой причине не хочешь меня спрашивать. Я также осмелюсь предположить, что это связано с так впечатлившим тебя по непонятной причине диском. Ты разобрался – неясно, правда, как и когда – что надписи на диске сделаны на древнееврейском языке и сделал вполне логичное предположение, что предмет имеет отношение к каббалистической практике. Отвечаю на твой незаданный вопрос: нет. Хотя искушение провести параллели между занятиями учеников, скажем, рабби Акибы и назначением Карты весьма велико. Однако между ними – пропасть. Но это не главное. Главное, чтобы ты перестал маяться дурью и выкинул всякие мысли об этой штуке из своей упрямой головы. Предупреждаю пока по-хорошему: забудь об этом диске. Он тебе не нужен. Он тебе ни к чему. Он для тебя бесполезен. Я ясно выражаюсь? – Руднев повернул голову к Роману и успел заметить на его лице безграничное удивление, которое быстро сменилось презрительной гримасой.
– Занятная версия, – холодно протянул он и больше до самого дома не проронил ни слова.
– Чего такой скучный? Ты часом не заболел? – Руднев попытался просканировать сгорбившегося в кресле Романа и от удивления даже забыл, что искал в ящике своего письменного стола. – Закрываться научился? Ну что ж, молодец…
Роман никак не отреагировал на эту попытку босса завязать с ним беседу и продолжал тупо смотреть в одну точку. У него не было сил. Вообще. Ни ответить, ни пошевелиться. Мама сказала, что это, наверное, авитаминоз – уже апрель, а весна всё не наступает. Организму не хватает солнца – бла-бла-бла... Мамы, они ведь всегда всё точно знают.
А он, честно говоря, просто устал. Каждую ночь он обнаруживал себя рядом с проклятым диском. Ему уже хотелось расплющить эту штуку чем-нибудь тяжёлым, но даже во сне он понимал, что это ничего бы не изменило. Карта каждый раз монотонно сообщала ему, что он должен найти Ключ. Потом, следуя Карте, пройти весь путь до конца. Обрести вожделенную силу иначе никаким образом не получится.
Эх, не надо было сопротивляться, когда его пытались туда втянуть. Нужно было позволить вести себя. И чего он тогда испугался? Не сам ли говорил, что маньяк? Куда там! Он образец благоразумия! Где теперь найти этот самый Ключ? Как? Помолиться что ли? «Господи, пошли мне Ключ». Эта мысль показалась ему настолько дикой, что он решил, что пора завязывать с этой штукой, пока она окончательно не свела его с ума.