Кирилл испуганно распахнул глаза. Взгляд его стал вполне осмысленным.
– Там была дорога, – пролепетал он, проводя рукой по лицу и с удивлением разглядывая мокрые пальцы. – Я по ней пошёл. Я видел… Карту…
– Убить тебя мало, – тяжело дыша, еле выговорил Роман. Ладони его горели от тех чудовищных оплеух, которые он так щедро только что отвесил Бергеру. – Вставай, – он поднялся на ноги и попытался привести в вертикальное положение безвольное тело Кирилла. – Что ж ты такой тяжёлый! – прохрипел он. – Ну! Держись, что ли, за меня!
Кирилл послушно уцепился за Романа и с его помощью всё-таки встал. Роман без промедления, практически на себе, как раненого, поволок его на кухню. Усадив Кирилла на диванчик, и поминутно оглядываясь, чтобы убедиться, что его подопечный не свалился под стол, зажёг газ и принялся варить кофе, щедро просыпая его на плиту и на пол. Бергер выглядел слабым и бледным, но вполне вменяемым. Наконец, Роман перелил кофе в чашку и сунул её в руки Кириллу:
– Пей.
Бергер отхлебнул и сморщился:
– А можно сахару? – жалобно спросил он.
– Да, ради Бога! – Роман бухнул в чашку чуть не половину сахарницы.
– И воды…
– Сколько угодно!..
Он сидел напротив Бергера, который, мотая головой, зажмуриваясь и обжигаясь, послушно глотал зверски концентрированный кофе, запивая его, словно гадкую микстуру, водой, и смотрел на это невинное создание полными ужаса глазами. Когда Кирилл поставил пустую чашку на стол и вопросительно взглянул на него, Роман решительно сказал:
– Наш договор отменяется.
– Один ты не сможешь, – сочувственно глядя на него, ответил Кирилл.
– Значит, всё отменяется.
– Зачем врать? Никогда не поверю, что ты откажешься от этой возможности.
Догадливый! Смотрит так понимающе...
– Что ты предлагаешь?
– Николай Николаевич, наверное, уже знает…
Роман и сам об этом думал. Вот сейчас явится, отберёт всё и руки поотрывает, чтобы впредь неповадно было. Возможно, это был единственный шанс. Упущенный.
– Нужно сделать это прямо сейчас, – мягко подсказал Кирилл.
Ах ты, тихоня! Злоупотреблять доверием Учителя! И это после всего того, что уже с тобой из-за этой штуки случилось!.. И кто здесь маньяк?
– Мы пойдём вместе, – вдохновенно предложил Кирилл. – Остаться ты не захочешь, а я – не смогу. Меня эта штука затягивает. Да одного я тебя и не пущу. Значит – вместе.
– И как мы вернёмся, умник?
– Из того, что я видел, я понял, что путешествие закончится, если мы достигнем конечной точки пути.
– Кстати, подробнее, что ты там вообще видел?..
– Я сразу увидел дорогу. И пошёл по ней. Потом я увидел всё сверху. Это была Карта. Я был в самом начале пути, а дорога шла по спирали к центру.
– С чего ты взял, что, если мы доберёмся до центра, мы сразу вернёмся?
– Ну, она так устроена – эта вещь. В этом и смысл. Ты можешь застрять по пути, но если ты дошёл до конца – тебе больше нечего там делать, и ты возвращаешься. Как в компьютерной игре: «Game over».
Роман рассеянно смотрел перед собой и кусал губы. Сердце его колотилось так, будто хотело выскочить из груди. Похоже, Бергеру можно верить. Соблазн был велик. Но и риск – тоже. Ведь они не успели как следует подготовиться к этому путешествию. Роман сцепил ставшие ледяными пальцы и тут наткнулся взглядом на чашку, из которой пил Бергер. Медленно взяв чашку в руки, он принялся рассматривать чёрные подтёки на стенках: вот спираль – у него даже закружилась голова, с такой скоростью она пронеслась у него перед глазами, что-то тёмное несётся навстречу – ещё, ещё, ещё… Роман тряхнул головой. Что-то тёплое, как солнце, огромное, яркий свет… Да, пожалуй, Бергер вернётся… Ну что ж – остальное неважно. Ведь за себя Роман отвечает сам.
– Пойдём, – Роман решительно поднялся и протянул руку Бергеру. Тот доверчиво положил на неё свою ладонь и широко улыбнулся:
– Жил-был у бабушки серенький козлик…
Он ещё и смеётся!
– При чём тут козлик?
– Вздумалось козлику в лес погуляти… – невинно уточнил Бергер и, пристально глядя в сверкающие каким-то совершенно безумным огнём глаза Романа, добавил со вздохом, – Ave, Caesar, morituri te salutant (3)!
3 Радуйся, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя (лат.) – Эту фразу произносили гладиаторы, выходя на арену сражаться.
====== Глава 26. Начало пути ======
Да, с Бергером всё оказалось проще и эффектнее. Он моментально впал в транс и сразу увидел дорогу. Роману оставалось только последовать за ним. Их тотчас ослепило яркое солнце. Белая пыль на каменистой дороге хранила отпечатки колёс проехавшей по ней когда-то повозки. Было безветренно, жарко и очень тихо. Выцветшее голубое небо низко нависало над этой абсолютно плоской равниной, покрытой чахлыми кустиками.
Не перемолвившись ни единым словом, они целеустремлённо зашагали вперёд. С гулко бьющимся сердцем Роман почти летел по дороге, нисколько не сомневаясь, что легко преодолеет все препятствия и получит то, ради чего пришёл сюда. Хотя, куда – сюда? Скорее уж Бергер понимал, где они оказались. Самого Романа это мало волновало, равно как и цена, которую ему придётся заплатить за Ключ. Он готов был на всё с того самого момента, как безграничная свобода, о которой можно было только мечтать, таинственно подмигнула ему из глубины испещрённого древними знаками драгоценного артефакта. Не зря он столько таскался за этим ботаником. А ведь это было довольно унизительно! Зато теперь, благодаря Бергеру, он избежал многих сложностей и оказался здесь вообще безо всяких ритуалов, заклинаний и особых усилий.
Роман оглянулся на Бергера и подивился произошедшим с ним переменам. Кирилл выглядел на удивление… безжалостным. Детские черты его лица освещала улыбка, но глаза при этом были совершенно холодными и излучали такую сумасшедшую энергию, что его взгляд оставлял ощущение уверенного прикосновения.
– Ещё немного, и там впереди будет деревня, – успокоил его Кирилл.
– Когда ты успел снять ботинки? – Роман с удивлением уставился на босые запылённые ноги одноклассника. Сами ботинки, связанные шнурками, болтались у него на шее.
– В самом начале, – пожал плечами Бергер. – Жарко ведь…
Роман подумал, не стоит ли поступить также, но махнул рукой и не стал останавливаться из-за такого пустяка. Возможно, цель уже близко, и их путешествие закончится, едва начавшись. Он почему-то очень верил в это.
Вскоре, как и обещал Кирилл, впереди показалось крохотное селение – всего несколько домов. Они остановились под высоким деревом, которое поникшими от жары листьями нависало над узким каменным колодцем. Вдвоём они сняли с колодца тяжёлую крышку. Роман заглянул внутрь и содрогнулся: вода показалась ему тёмной, неподвижной – жуткая завораживающая бездна, которая тихо и ненавязчиво поманила его к себе. К счастью, в этот момент Бергер отстранил его и опустил вниз большой глиняный кувшин, привязанный тут же видавшей виды верёвкой к вбитому между камнями заржавленному кольцу.
– Майим, – задумчиво сказал Кирилл, поливая воду Роману на руки, чтобы он мог умыться.
– Что? – стряхивая капли, переспросил тот.
– Вода на иврите будет «майим».
Слово похожее на всплеск. И какой же у неё потрясающий вкус… При чём тут иврит? Почему Бергер заговорил об этом? Надо будет спросить. Не забыть…
Роман сел прямо на землю и прислонился к прохладным камням колодца спиной. Он закрыл глаза, чувствуя затылком шершавую поверхность каменной кладки. Древний камень. Какая тёмная и неподвижная у него сердцевина… Как там внутри спокойно… Чудесно, наверное, быть камнем. Лежать на берегу реки. Ничего не бояться, ни о чём не думать, ничего не хотеть. Просто чувствовать. Воспринимать. И хранить потом в себе. Бесконечно впитывать в себя ощущения. Беречь внутри себя эти крохотные сверкающие кристаллы. Вода лениво плещется у него под боком. Солнечная рябь тонкой сеточкой дрожит на его поверхности. Руки. Тепло рук, заботливо укладывающих его в круг… Шершавые и такие живые ладони – сколько из них сочится чувств и воспоминаний. Какие яркие картины мелькают перед глазами. Ветер треплет край навеса. Сколько хватает взгляда – равнина и над нею небо. Солнце слепит глаза. Блеянье овец. Улыбающееся лицо мужчины, который наклоняется над ним. У него чёрная курчавая борода. Такая жёсткая на ощупь. Мужчина смеётся, отцепляет маленькие пальчики, которые дёргают его за бороду. И подкидывает его вверх. Ух, как захватывает дух!..