Удачная атака воодушевила игрока и он с энтузиазмом вновь бросился в бой. Меч против секиры полностью изменил рисунок боя. Противник сошлись на более близких дистанциях, раны стали появляться чаще и наноситься глубже. По мере продолжения боя глаза Бьярни стекленели, а с губ начло срываться рычание вперемешку с пеной. Ярл был готов впасть в ярость берсерка, но лишь усилием стальной воли сдерживал себя. Состояние берсерка было доступно всем викингам. Оно усиливало воина, на короткое время делая его сильнее, быстрее, выносливее, но после того как ярость отпускала, также уходили и силы, а раны начинали обильно кровоточить, нередко приводя к смерти. Отдельные викинги делали эту ярость основой своего стиля боя, вставая на острие атаки и после окончания действия ярости уходя в тыл, именно их именовали берсерками. Для прочих же впасть в это состояние было нежелательным развитием события, особенно в смертельном поединке. Ярл пытался держать себя в руках, но в какой-то момент количество ран и накал боя пересилили и с налившимися кровью глазами он уставился на Кенишина и издал глухое рычание, сделавшее бы честь любому смертоносному волку.
Игрок про себя ободрился, конец боя был виден так или иначе. Нужно было продержаться немного, пока ярость не спадёт и Бьярни не погибнет от уже полученных ран. Но и силы Кенишина тоже были на исходе и он вполне мог погибнуть раньше. Последние крохи маны он вложил в заклинание восстановления, после которого усталость мышц потихоньку испарилась, а здоровье постепенно поползло вверх. Тот час же рывком пришлось срочно уворачиваться от броска разъяренного ярла.
«Только бы продержаться! Продержаться ещё немного!» — билось в голове игрока, пока он уворачивался от града ударов секирой, количество и сила которых превосходили таковые, когда викинг был вооружен их парой.
Уворачиваться не всегда получалось, зачастую приходилось парировать мечём. Тонкое, слегка изогнутое лезвие на удивление хорошо справлялось со своей работой. Но не смотря на все усиля часть ударов пробивали защиту и наносили глубокие раны, не смотря на укреплённую Ци кожу. Спустя пять минут левая рука игрока висела плетью, глаза заливал пот напополам с кровью, а на теле кровоточили несколько довольно глубоких ран.
И хотя сил уже почти не оставалось, а здоровье утекало пусть не быстро, но постоянно, Кенишин выдержал. Скорость и сила ударов Бьярни начали падать и он начал промахиваться. Настал черёд игрока переходить в атаку. Секира викинга была меньше приспособлена к защите и катана сёгуна часто погружалась в плоть ярла даже не смотря на то, что чим орудовал ей одной рукой. Игрок бил вкладывая все остатки Ци в каждый удар. Кенишин молотил впав в своеобразный боевой транс. Каждый раз как он бил количество теряемого здоровья кратковременно увеличивалось, но сёгун продолжал это делать, не обращая внимания на боль и усталость пробившиеся сквозь фильтры ощущений и доставляющие уже не просто дискомфорт.
Сквозь туман застилавший его поле зрения игрок не сумел уловить момент, когда он по сути победил. Истекающий кровью из десятков глубоких ран ярл уворачиваясь от очередной атаки запнулся и упал. Встать после этого он уже не смог. Жизнь вместе с кровью быстро покидала тело ярла. Наконец сделав последний судорожный вздох грудь старого викинга остановилась и Ищущий Смерти обрёл так давно желаемое. Стоявшему из последних сил Бродяге всё поле зрения закрыли многочисленные системные оповещения, но прочитать их он не успел. Последние хит-поинты утекли из ран с кровью, как у Бьярни, и он также умер.
Погибшие на Арене возрождались в специальных помещениях под ней. Поскольку бой был до смерти, там появился только неумирающий по определению игрок. Служитель подал ему заранее подготовленное чистое кимоно, накинув его Кенишин поспешил обратно.
Вновь ступив на песок Арены Кенишин вместе с прочими зрителями стал свидетелем небольшого божественного чуда. Над телом ярла появилась радуга, посреди которой раскрылись большие деревянные ворота. Нечто похожее было, когда годи призывал на помощь валькирий в предыдущих боях, но на сей раз ворота были гораздо больше. Из распахнувшихся ворот выпорхнули четыре крылатые девы, устремившись к лежащим телам. Две валькирии подхватили Бьярни и, к удивлению зрителей, две другие подняли тело Кенишина, С некоторым облегчением про себя игрок отметил что оружие осталось на месте, посланниц Одина интересовали только павшие. Когда валькирии со своей добычей скрылись за вратами Валгаллы, зрительские места арены взорвались криками, особенно со стороны викингов. Немногие воины удостаивались чести быть забранными «во плоти», большинство попадало в чертоги воинов в виде души.