Бродяга_Кенишин оглядел разорённую деревню и кивнул.
- Ближайшие пять дней я не буду брать с вас подати, но мне понадобятся добровольцы, чтобы вернуть замок из-под крысиного контроля.
Монах скривился, как будто лимон попробовал.
- С этим не будет проблем. Некоторые крестьяне и оба моих послушников желают присоединиться к вам в этом походе. Небесный Дракон не одобряет месть. Они иссушает душу. Но он и понимает, что иногда нужно пойти на это ради высшего блага. Но прошу вас, после окончания похода отправьте выживших обратно. Их души нуждаются в исцелении, а не дальнейшей мести.
Я постараюсь, но это будет зависеть от их собственной воли, - возразил игрок.
С той же кислой физиономией монах поклонился, соглашаясь со всем. Привычка местных кланяться по поводу и без уже начинала раздражать игрока. Он не успевал сообразить нужно ли кланяться в ответ, чтобы не прослыть спесивым, или наоборот держать себя, чтобы не прославиться наоборот принижающим свое достоинство.
Закончив приготовление мази игрок огляделся. Воины уже завершили приготовления. Оружие было поправлено и начищено, пара самураев облачились в лакированные нагрудники, которые не одели из-за внезапности крысиной атаки. Тела мёртвых перенесли к прочим усопшим, где они должны будут дожидаться своей очереди на погребение. Раздавав целебную мазь наиболее нуждающимся, Бродяга приказал выступать наличными силами налегке. Припасы и Иву оставили в деревне. Кроме самураев с ашигару к нему присоединилась пара послушников с тяжелыми окованными металлом посохами и десяток крестьян, пылающих жаждой мести за свои погибшие семьи.
Самураи с катанами 4
Ашигару с копьями 6
Ашигару с луками 3
Послушники с посохами 2
Крестьяне 10.
С этими силами через час он достиг развалин замка.
***
Замок бывшего правителя острова располагался на небольшом плато. За те дни, что он был захвачен крысолюдами очищенное пространство вокруг основательно заросло кустарником и молодыми деревьями. Скорость роста в виртуальном мире поражала. Бродяга взобрался на самое близкое высокое дерево вверх по склону от развалин замка и оттуда проводил рекогносцировку. Некогда на месте развалин находилась укрепленная усадьба, окруженная деревянной стеной с земляным основанием и рвом вокруг. Из-за пожаров от деревянных построек остались лишь головёшки и кучи земли, с торчащими из них остатками обугленных брёвен. Но остатки земляной насыпи всё ещё могли замедлить атакующих, если бы не кусок ограды, вывалившийся наружу, и создавший таким образом удобный проход внутрь. Который крысолюды и не думали заделать. Впрочем ждать от них подобного было бы слишком, решил игрок глядя на лагерь, что они разбили на развалинах центральной усадьбы, возле магического источника.
Лагерь представлял собой внешне хаотичное нагромождение различных построек собранных из хлама, что был под рукой, по больше части остатков построек. Снаружи лагерь был окружен стеной клеток в которой были три прохода в разные стороны. Судя по всему в этих клетках содержали гигантских крыс, истребленных в Туманном Камне. В данный момент клетки были заполнены землей и различным хламом, став таким образом почти настоящей стеной в полтора человеческих роста. Вокруг лагеря лежали груды мусора и костей, натащенных ратмэнами. Благодаря своему отличному в игре зрению в самом лагере игрок рассмотрел не менее двух десятков суетящихся мелких человекоподобных фигурок, промеж которых бегали крупные крысы. Фигурки были вооружены в основном деревянными дубинами и заостренными кольями. Облачённые в рваные тряпки крысолюды вовсе не выглядели опасными противниками, но Кенишин знал как может быть опасно недооценивать противника. Развалины замка напоминали про это.
Спустившись со своего наблюдательно пункта игрок принялся опрашивать самураев и строить план нападения. Как оказалось бояться что крысы ускользнут через подкопы не приходилось, замок стоял на прочном скальном основании. Дождей не было уже неделю и дерево построек должно было хорошо просохнуть. Общими усилиями разработали следующий план действий. Имеющиеся силы делятся на четыре группы. Три занимают позиции перед выходами из крысиного лагеря, четвертая носиться вокруг и не дает ратмэнам ускользнуть через стену и служит мобильным резервом на случай попытки прорыва. Пока все занимают позиции лучники с помощью огненных стрел превращают высушенный лагерь крысолюдов в большой погребальный костёр. Остальные рубят пытающихся сбежать. План простой и надёжный понравился всем.
Подготовка к бою заняла немного времени. Три самурая возглавили группы удержания. Каждая получила по двое ашигару с копьями и тройку крестьян. Мобильную группу возглавил сам игрок. За ним следовали послушники, последний самурай и единственный крестьянин. Лучники после поджога долны были также рассеяться и сбивать пытающихся вырваться через стены крыс. Превращение обычных стрел в огненные не заняло много времени. Обмотать за наконечниками полоски ткани вымоченные в алкоголе и взять угли в кожаный туесок. Наконец всё было готово и отряд выдвинулся.
Беспечные ратмэны не выставили дозорных, иначе бы их заметили. Как бы воины не скрывались полностью укрыться на местности они не могли. Впрочем расчёт был не на скрытность, а на скорость. Бегом он взлетели по поваленным обугленным брёвнам и бросились на заранее расписанные места. Лучники остановились, раздувая угли и поджигая стрелы. Падающими звёздами взвились они над лагерем крыс и сразу же хорошо просушенный мусор, из которого более чем полностью состояли постройки, занялся жарким пламенем. Громко пища первые ратмэны пытались вырваться из огненной ловушки, но закончили жизнь на копьях ашигару. Бойня на выходах из лагеря стояла знатная. Пища и дерясь крысолюды пытались выскочить в узкие ворота, где их встречали копья и меч. Крестьяне своими мотыгами удерживали от побега гигантских крыс, которых уцелело после деревни немало. Попытки перебраться через стену из клеток активно пресекались лучниками и растянувшимся отрядом игрока. Разгорающийся огонь заставил ратмэнов действовать более инициативно. Вожак наконец объединил полтора десятка крысолюдов, столько же больших крыс и пошёл на прорыв через одни из ворот.
Игрок оказался ближе всего к месту прорыва и без удивления отметил что вожаком оказался сбежавший химеролог. За прошедшие пару часов он изменился, вырос в размерах и болтавшаяся прежде дырявая кольчуга сейчас едва не лопалась на раздувшемся от мышц торсе. Также увеличилось количество костяных пластин на теле, выросли когти. Химеролог превратил себя в ходячий танк. Заслон самураев не смог сдержать крыс. Двое крестьян и один ашигару пали сразу, а прочие были вынуждены отойти, не в силах удержать натиск. Игрок бросился на помощь, как и один из послушников с противоположной стороны. Засвистели стрелы, пара лучников видевших нападение старались помочь по мере сил. Игрок ворвался в ряды крыс с фланга и заработал своим копьем как швейная машинка иглой. Пронзённый тела крыс и ратмэнов разлетались в стороны. На попытки дать отпор игрок не сильно обращал внимание, топча крыс и уворачиваясь от ударов кольями, нанося удары в ответ. Не выдержав уже напора игрока громко пища от страха и ненависти крысы начали разбегаться, ослабив тем самым напор на заслон самураев, что позволило продержать до подхода подкреплений от прочих отрядов, где работы не стало. Все уцелевшие обитатели лагеря пошли на прорыв. Видя разбегающихся подчинённых химеролог не спешил последовать за ними. Издав не писк, но рёв, большой ратмэн бросился на игрока. Тот увернулся, используя превосходство в ловкости и смог нанести удар в этом прыжке. Наконечник копья заскрежетал по костяным пластинам, но не смог нанесли видимых повреждений, лишь спровоцировав огромного крысолюда на новый злобный рёв. Не смотря на внешнюю кажущуюся неуклюжесть химеролог, сам ставший химерой, легко развернулся и вновь бросился в атаку. И всё же крысолюд обменял свою прирожденную ловкость на силу и живучесть. Раздувшаяся туша химеролога принимала на себя удары копья без видимых повреждений, но ответные удары проходили мимо цели, оставляли на земле глубокие вмятины. Игрок уворачивался от бросков гигантской туши атакуя в ответ без особых проблем. Больше проблем доставляла неудобная поверхность покрытая трупами и грязью от крови густо окропившей землю.