Сёмка стал частенько забираться на чердак. Играл винтовкой. А то ложился на живот у слухового окна и смотрел на большак — кто пройдёт, кто проедет. Интересно!
Однажды утром, как обычно, Сёмка забрался на чердак, проверил, на месте ли винтовка, и лёг на живот у окна. День выдался хмурый, ветреный. Уже октябрь наступил, на тополе не осталось ни листика. На западе канонада становилась с каждым днём слышней и слышней. Мать сказала, что немцы близко и, наверно, скоро придут в деревню. Когда сын забирался на чердак, она была спокойна. Пусть сидит, коли нравится. Всё лучше, чем будет носиться по улице.
Сёмка увидел, как в правление вошёл Кузьмич. По дороге пробежала чёрная собака. Тётка Агафониха за водой к колодцу пошла. И всё чего-то оглядывалась по сторонам. Проковылял на своей деревянной ноге Петькин отец, зашёл к Филоновым. Оттуда вернулся с пилой. «Дрова хотят пилить», — подумал Сёмка.
Поглядел вправо за околицу и увидел красноармейцев. Подвинулся ближе к окну. Сосчитал: пятеро. Пятого несли на носилках. Шли медленно, устало, качаясь словно от ветра.
Вот красноармейцы поравнялись с правлением. Тут вышел Кузьмич, позвал их. Они повернули к крыльцу, с трудом поднялись по ступенькам. Им суетливо помогал Кузьмич. Все скрылись в доме. Побежать бы сейчас туда! Эх, нет. Мать дома, увидит. А проситься всё равно бесполезно — не отпустит. Стал смотреть дальше. Из правления вышел Кузьмич, заспешил к хате Агафоннхи. Постучал в окно. Выглянула хозяйка. Сказал ей что-то и направился к следующей хате. Вскоре на большаке показалась Агафониха с крынкой молока и караваем хлеба. Заторопилась к правлению. Всё понятно.
Сёмку позвала мать. Когда вернулся и выглянул в окошко, на большаке и у правления было безлюдно. Вдруг послышался гул моторов. Самолёты, что ли? Но глянул за околицу — и обомлел. Немцы!.. По большаку к деревне мчались неуклюжие тупорылые автомобили. В кузовах сидели солдаты в чёрных касках. Одна, две, три, четыре машины. Много! Сёмка сбился со счёта.
Они ворвались в деревню на полной скорости. Головная резко остановилась, затормозили и другие. Весь большак от одного конца деревни до другого заполнили тупорылые машины. Из кабин повыскакивали офицеры в высоких фуражках и стали прохаживаться взад вперёд, разминая ноги. Солдатам вылезать, как видно, не разрешили.
Офицер из предпоследней машины махнул рукой солдату, сидевшему возле кабины с краю. Тот спрыгнул на землю, и они вместе с офицером направились к правлению. Сердце у Сёмки сжалось: что теперь будет? На крыльце появился Кузьмич, загородил вход и стал что-то торопливо говорить офицеру. Видимо, клялся, что там никого нет: перекрестился, призывая в свидетели бога. Офицер грубо оттолкнул старика, пнул дверь и вошёл. За ним автоматчик. Сёмка зажмурился: всё пропало. Кузьмич завернул за угол правления и скрылся в саду, что рос сразу же за правлением.
Офицер не возвращался. Но стрельбы не было. Сёмка с надеждой подумал, что красноармейцы успели уйти. В голове колонны подали команду. Офицера с автоматчиком всё не было. С предпоследней машины спрыгнули два солдата и побежали к правлению. Сёмка снова замер. Автоматчики скрылись в дверях. И тоже задержались. Колонна тронулась в путь. Остались только две последние машины. Немцы забеспокоились, посыпались из кузовов словно зелёный горох. Автоматы приладили на животе дулами вперёд и всей оравой двинулись к зданию.
Звонко лопнули в окнах стёкла, наружу высунулись дула трёх автоматов и винтовки. Началась бешеная стрельба. Немцы тоже открыли огонь. Некоторые кинулись в обход.
Один офицер, размахивая наганом, бросился вперёд, зовя за собой солдат. Пуля тут же настигла его и он, неловко перегнувшись, ткнулся головой о землю.
— Ага! — заорал Сёмка. — Получил!
В это время вернулись в деревню те машины, которые уехали вперёд. Солдаты прыгали из кузовов сходу и бежали туда, где гремела стрельба.
— Гады! — шептал Сёмка. — Гады!
Вскоре правление замолчало...
Сёмка заплакал.
— Ну, погодите, — всхлипывал он, — мы вам ещё покажем!
Немцы торопились. Подобрав своих убитых, укатили на восток, не тронув жителей и оставив в целости деревню.
Вечером дед Кузьмич постучался к Архиповым. Сёмка ещё не спал и слышал, как тот сказал:
— Ты, Катерина, давай к правлению. Похоронить героев-то надо...
НАХОДКА
Утром Сёмка заметил, что мать ходит заплаканная, печальная. После завтрака она погладила сына по голове и грустно промолвила: