- Назови себя! И покажи свой жетон!
- Ну зачем так строго, Инаби-сан? - вступился за меня добродушный. - Он же совсем малыш.
На меня аж родным повеяло - старое кино "Добрый и злой полицейский" снова на наших экранах. А допрос и предложение чистосердечного признания будут?
- Меня зовут Хатаке Сёши.
- Тебе не следует ходить одному так поздно! - сурово провозгласил "Злой", изучив мой жетон в свете фонарика.
Я благоразумно смолчал.
Опять за рыбу гроши. Ведите уж домой, раз подписались!
Самое смешное, что парочка японских городовых честно довела меня до ворот и сдала прямо в руки Какаши. Хитрый папуля забежал вперёд, переоделся в домашнее и теперь делал вид, что исключительно благодарен за возвращение блудного сына. Полицейским явно хотелось пристыдить и заклеймить его, как никудышного родителя, но Хатаке технично вырулил разговор на то, что детям пора спать и вышвырнул незваных гостей.
Хатаке Какаши, Сёши и секретное послание
Согласно всем писаным и неписаным правилам, я был обязан немедленно сообщить о находке, как только обнаружил работающую печать, и ни в коем случае не пытаться самостоятельно проникнуть внутрь камня, но нелюбопытный шиноби - небылица. Поэтому, вместо доклада начальству, я и мелкий продолжили идти по пути скрытности.
Мы спустились в одну из подземных комнат, заваленных пыльным старьем. Я последовательно поставил охранный, искажающий и следящий барьеры, после чего проверил комнату на присутствие посторонних источников чакры. Сёши изнывал от нетерпения, но под руку не лез. Наконец, при свете фонарей, словно два заправских негодяя, мы развернули вынутый из тайника клочок бумаги. Забрать металлический диск я не решился.
Сын оказался прав. Клад определённо присутствовал, вот только не в парке.
Удивительно жёсткая бумага несла послание. Письмо, адресованное Дорогой девочке Узумаки Кушине и выдержанное в духе последней воли умирающего. С подзабытыми старомодными оборотами женский почерк писал о неком наследии двух семей. Сосредоточии знаний, к которому ей следует приобщиться, прежде чем наступит время передать биджу новому джинчурики... Подписи не было, но автор угадывался.
Десять против одного - написано супругой первого Хокаге!
Ровные строки покрывали едва четверть листа, всё остальное место занимала карта. Я успел несколько раз перечесть недлинное наставление, пока Сёши вникал в непривычное начертание знаков. Малыш то и дело дёргал меня за рукав, встречая незнакомые слова, но всё-таки справился со сложным текстом.
Из письма получалось, что хранилось упомянутое наследие не где-нибудь, а в Узушиогакуре (согласно договору) и прикоснуться к древней святыне мог лишь кровный наследник одного из двух кланов (Узумаки или Сенджу, соответственно).
Обязанности охраны сокровища лежали на главе семьи Узумаки, к нему и следовало обратиться за помощью. Небрежно вычерченная карта прикладывалась, что называется, на всякий случай. Проход к знаниям начинался в молитвенном павильоне какого-то большого храма, и уходил глубоко под землю. Некоторые пометки были мне непонятны, подписи тоже не радовали. Судя по ним, доступ к потаённому стерегла недремлющая стража и запирали Ключи, один из которых передавался в пользование новой джинчурики Кьюби. Надеюсь, это тот самый диск, потому что ничего другого в шкатулке не было.
Меры безопасности представлялись довольно смутно - схема прохода имела самый общий вид, но я полагал, что Узумаки хорошенько постарались, укрывая святыню памяти двух кланов. А если вспомнить легендарную упёртость клана Водоворота, то очень сомнительно, чтобы глава семьи мог малодушно выдать секрет врагам или случайным людям.
Интересно, приобщалась Кушина к знаниям предков или нет?
Стоит прикинуть. Третья война началась, когда мне было четыре - совсем как Сёши. Через год пал Водоворот. Юной джинчурики тогда исполнилось, то ли двенадцать, то ли тринадцать лет. Не думаю, чтобы драгоценный сосуд биджу охотно отпускали погулять в другую страну. Не в такое время. А вот после окончания войны, когда Минато получил титул каге, она могла наведаться...
- А кто это написал? - мелкий придирчиво разглядывал подписи к карте.
- Узумаки Мито. Жена Шодай Хокаге.
- Это для Наруто теперь?
Хороший вопрос.
Семьи Узумаки больше нет. Большинство живших в Конохе погибли во время Третьей войны. Кто-то рванул на помощь обречённой деревне, кто-то сгинул позже, не осталось даже стариков. Сын Кушины - единственный достоверно известный потомок.
Похожая история и с кланом Сенджу. В Конохе найдется немало их дальних родственников (даже во мне течёт восьмая часть их крови, спасибо прабабке), но настоящей Тысячерукой может называться лишь одна женщина. Легендарный целитель - Сенджу Тсунаде
Впрочем, теперь имеется ещё один кровный наследник.
- Ма-а...
- Чего-чего?
- Видишь ли, Сёши...
Мелкий настороженно свёл брови. Да, согласен, начало не очень удачное - так ведь и тема малоприятная. Я собирался отложить этот разговор на более позднее время, но, кажется, судьба распорядилась по-своему.
- Есть одна вещь, которую ты о себе не знаешь.
- Я разговариваю во сне? - сын неуверенно ухмыльнулся.
Пару раз бывало, но сейчас речь не о том.
- Скажи, у вас случалось, чтобы людей размножали искусственно?
- Ага.
Похоже, в этой мысли Сёши не нашёл ничего необычного.
- А чтобы делали копии одного и того же человека?
- А-а... нет. Это запрещено. Плохо изучено. Плохо получается... Многие боятся, что такой человек родится слабый или больной. Да и служители богов не одобряют. Хотя... может, кто-то всё равно делает. Тайком. Не знаю...
Да уж. Люди похожи в любой стране. Если нельзя, но хочется - сделай потихоньку. Как бы так объяснить, чтобы он понял?
Сёши сообразил прежде, чем я собрался с мыслями.
- Меня сделали из другого человека? Я чья-то копия? Это плохо? - он явственно съёжился, но голос не дрогнул.
Хорошо держится. Какой-нибудь селянин или горожанин, оказавшийся на его месте, был бы сейчас в ужасе. Я пересел ближе и осторожно прижал сына к себе.
- Всё хорошо, - погладил растрёпанную макушку, - тебе не о чем переживать.
Сёши прерывисто вздохнул.
- Тогда почему?
- Потому что, тот человек... из которого...
- Настоящий?
Неудачное слово, ну да ладно.
- Это Нидаймё Сенджу Тобирама. Помнишь, Камизуки-сенсей тебе о нём рассказывал?
Малыш молчал так долго, что я забеспокоился.
- М-мм... Какаши-сан, а это Узушиогакуре далеко?
Сёши на стезе авантюриста
Не сразу и не без труда переварив мысль о собственной тобирамности (с другой стороны, могло быть и хуже), я развернул кампанию за обязательное и скорейшее путешествие в Водоворот. В ход пошли самые разные средства: убеждение, уговоры, споры, лесть и, под конец, даже откровенное нытьё.
Ответ был один на всё: "Не сейчас. Слишком опасно!" По мнению Какаши, прежде чем двигать в такое суровое место, мне стоило подрасти настолько, чтобы не считаться обузой и суметь позаботиться о себе в случае форс-мажора. Звучало разумно и правильно, но обидно. Когда кое-кто (не будем показывать пальцем) валялся в отрубоне, и я тягал его по лесу, как мешок с картошкой - вот тогда он не привередничал!
Очень хотелось оскорблёно надуться и наговорить дерзостей, но я задушил глупый порыв. Хатаке надлежало убедить во чтобы то ни стало! Меня безумно интриговал тот факт, что я ничегошеньки не помнил о наследии двух кланов. Его не упоминали в сериале, и никто из запредельных крутышей о нём не знал. Очень возможно, что это наш персональный шанс поднабрать козырей!