— Надо на работу. Оставайся, сегодня кровать в твоем полном распоряжении. — На работу? — нахмурилась я. — Ночью? — Что-то случилось. Может, кого-то пришили. А может, Кристианов питомец до мокрых штанов напугал мэра и тот отрекается от поста… эх, мечты-мечты. Спокойной ночи, Сырочек. Он взъерошил мои еще влажные волосы и, в считанные минуты собравшись, ушел. Я с тоской посмотрела в окно. Тьма кромешная, весь город уж спит, разве можно в такое время работать? Только сейчас я начала понимать масштабы работы Рикарда. Он действительно мог сорваться в любое время дня и ночи, даже когда брал выходной. Порой смены выпадали одна за другой. В самом начале работы “Королевы сыра” я упала в обморок от двух дней без сна, а Рик ходил, словно никаких неудобств это ему не доставляет.
Надо было идти к себе, но сил уже не было. Я поддалась соблазну прилечь всего на минутку и сама не заметила, как уснула, пригревшись. Что ни говори, а спать, развалившись на большой кровати от души было жутко приятно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Наутро мое появление было встречено ехидной усмешкой Камиллы. Я тут же поспешила разочаровать подругу:
— Он ушел на работу вечером и до сих пор не вернулся. Показав ей язык, села завтракать. Спалось на удивление хорошо, и я даже чувствовала себя отдохнувшей. А еще поймала себя на том, что почти не думаю о событиях той ночи. Их почти вытеснили новые.
— Доброе утро, леди, — в кухню вошел Бернон. — Доброе утро, — опять хором поздоровались мы.
— Привезли мой багаж, — улыбнулся принц, — вы не возражаете, если я занесу вещи? — Разумеется, нет! — улыбнулась я. — Вам помочь? От помощи он отказался, зато когда вернулся с улицы, протянул нам небольшую деревянную шкатулку.
— Из шоколадной лавки Фолкритов. Лучшее, что у них есть. Шкатулка оказалась доверху забита кусками самого разного шоколада! С орехами, с карамелью, с печеньем — какого там только не было. Навскидку эта шкатулка весила килограмма два.
— Тогда давайте пить чай! — объявила Камилла. И Бернон с удовольствием уселся за стол, пристально меня рассматривая. От такого внимания я смутилась, но не успела нарушить молчание. Раздался визг Камиллы, глухой удар и… тишина. Я вскочила, повернулась к окну и успела увидеть такое, от чего стало одновременно и смешно и жутковато. Какойто неряшливого вида парень запустил в наше окно камнем. Огромным таким камнем, если бы он попал в цель, Камилла бы сильно пострадала. Но вот только каким-то невероятным образом камень отрикошетил от дома и вернулся незадачливому хулигану прямо в лоб.
Мы молча переглядывались. Камилла первая не выдержала и выскочила на улицу, где уже летал возмущенный и взволнованный Дрю. Вчетвером мы склонились над парнем. Тот лежал без сознания, на лбу медленно наливалась огромная шишка.
— Он мертв? — едва слышно спросила Камилла. — Нет, — отмахнулся Бернон. — Оглушен. На доме стоит мощное заклятье, и бедняга об этом явно не знал. — Неловко получилось, — вздохнула я. — Его, наверное, люди мэра подослали. — Да уж, — протянул Дрю. — И что будем делать? — Огород! — просияла Камилла. — В этом мы еще никого не закапывали! — Он живой! — воскликнула я. — Это сейчас, а закопаем — будет мертвый, — вполне логично ответила подруга. — А что? Он хотел убить меня булыжником! В огороде от него будет гораздо больше пользы — помидоры пусть удобряет! — А вы веселые ребята, — протянул Бернон. — Как насчет сдать его страже? — А вы скучный, — фыркнула Камилла. — Никки, ты все ж насчет огорода-то подумай. Еще пара таких посланцев, и когда припрется мэр, поднимем армию умертвий. — Я позову стражу, — сказал Бернон. От едва уловимого движения руки ноги и руки парня опутали сияющие нити. Тот и ухом не повел досталось крепко. Я мысленно поблагодарила Рикарда. Все же он знал, как защищать свое и то, что он причислял к “своему” меня сейчас только радовало. Одной мне с мэром не потягаться. И это лишь начало, а что будет дальше?
Оставив оглушенного хулигана на улице на радость и потеху случайным прохожим, мы вернулись в дом. Мне показалось, даже находиться в нем стало приятнее, безопаснее. Камилла все же налила чай, и он оказался как никогда кстати. Шоколад, привезенный Берноном, на вкус оказался просто потрясающим, тающим во рту и с приятным послевкусием. В Эрстенграде я такого не встречала: здесь его, похоже, разбавляли чем-то.
Время тянулось, и невозможно было не заметить, как нервничает Бернон.