От этого занятия его отвлек сильный толчок. Подняв зареванное лицо, Брок увидел, что их с покойным другом прибило к берегу. Правая голова несчастного Змея Горыныча оказалась лежащей на песке. Сыщик спрыгнул прямо в воду и бросился к ней в безумной надежде. Увы… Голова не дышала. Кожистые веки ее были закрыты.
Брок поплакал еще немного, а потом посмотрел на реку, возмущаясь нелепой и неуместной игрой своих спутников. Они продолжали играть. Теперь уже во что-то невообразимо странное!.. Константин Петрович тянул за волосы Костю, оставив позади Сашеньку, которая сразу же начинала погружаться под воду. Тогда мужчина оставлял сына и возвращался к девушке, нырял за ней, вытаскивал и волок теперь за волосы ее, а под воду в это время уходил Костя. Так продолжалось довольно долго, причем, в полной тишине. Медленное течение сносило странную троицу всё дальше и дальше от Брока.
– Эй, вы, там!.. – наконец не выдержал он. – Может, хватит купаться?! У нас тут, знаете ли, не курорт!..
В ответ Константин Петрович что-то невнятно прохрипел. Теперь и он зачем-то ушел под воду.
– Ну, вот!.. – вздохнул Брок. – Ладно, эти – мальчишка с девчонкой!.. Но здоровый мужик – и такое вытворяет!..
Тут сыщика вдруг аж затрясло от злости и возмущения. Змей Горыныч, спасая им жизни, пожертвовал собой, направил падение в реку, зная, что непременно утонет!.. А они!.. Эти бессердечные, эгоистичные людишки!.. О-о-о! Прав был, как был прав покойный Горыныч! Люди – это и есть люди!..
И Брок ринулся в воду, чтобы задать трепку этим троим разгильдяям, особенно – собственной дочери, которую он пытался воспитать достойным человеком, а получилось – невесть что!
Сыщик завертел головой. «Что-то долго никто не выныривает», – начал беспокоиться он. И тут чьи-то пальцы вцепились ему в лодыжку и потянули вниз. Брок завизжал и отчаянно забарахтался. Он начал уже было захлебываться, когда неожиданно почувствовал под ногами дно. Тогда он поднырнул и вытащил на поверхность того, кто столь нелепо над ним пошутил. Это оказался Константин Петрович. Только шутить он не пытался. Он закатил побелевшие глаза и не дышал.
– Ай! – сказал сыщик, оттолкнул утопленника и нырнул снова, в дикой надежде отыскать Сашеньку. Он наконец-то понял всё и ненавидел себя за невероятную тупость… Но сейчас было не до самобичевания. Найти дочь, спасти ее во что бы то ни стало – вот что в эти мгновения было главным для сыщика Брока. Он воззвал ко всем святым и чудотворцам сразу, включив в их число даже мага Каакоонга, и в то же мгновение увидел впереди светлое пятно. Брок поднырнул, протянул руку и ухватился за светлую прядь волос. Непонятно, откуда у него взялось столько сил, но сыщик невесомым поплавком вылетел на поверхность и поднял из воды голову дочери. Саша тоже не дышала. Лицо ее было цвета снега и таким же холодным. Брок завыл и погреб к берегу. Он не помнил, как доплыл, не помнил, как вытащил на песок Сашеньку, а воспринимать окружающее начал лишь тогда, когда тело дочери стало судорожно дергаться в его руках, кашляя и извергая изо рта потоки воды. Лишь тогда сыщик понял, что всё это время делал Саше искусственное дыхание рот-в-рот и непрямой массаж сердца.
Щеки девушки зарозовели. Всё еще изредка кашляя, она задышала гораздо ровней и спокойней. Брок понял, что жизни дочери ничего более не угрожает и с облегчением потерял сознание сам.
Очнулся он оттого, что кто-то хлестал его по щекам.
– Одну минуточку, – попытался отмахнуться Брок. – Загляните через час! – Но тут он вспомнил всё и подпрыгнул. То есть, он думал, что подпрыгнул – на самом же деле он едва дернулся, лежа на сыром песке.
– Па-а-апаааа!.. – рыдала рядом Сашенька.
– Что, доченька? – севшим голосом спросил Брок.
– Ты жи-и-иив?..
– Вроде бы… Видишь ли, я не могу утверждать наверняка, поскольку мне неизвестно нынешнее положение вещей в принципе. Если у меня продолжается галлюцинация, вызванная отравлением газом в земном лесу, то я скорее жив, чем мертв, хотя и нахожусь в бессознательном, так сказать, состоянии. Если же…
– Уф-ф-ффф! – облегченно выдохнула Саша. – Раз чушь несешь – значит, жив-здоров!.. А где остальные?..
Брок помрачнел и опустил голову.
– Что? – вскинулась Сашенька. – Говори сейчас же! Они живы?!..
– Петрович – нет, – выдохнул сыщик. – Горыныч – тоже… Костю я не видел…
Сашенька зарыдала.
– Константин Петрович спас меня!.. Он жертвовал сыном, но спасал нас обоих! Вместо того, чтобы бросить меня и спасать только Костю!.. А ты!.. Ты бросил меня, когда я тонула, когда я звала тебя на помощь!.. – Саша закрыла лицо руками и резко отвернулась. Ее худенькие плечи безостановочно запрыгали.
Брок виновато положил на них руки:
– Но я не понял, что ты тонешь и зовешь на помощь. Ты орала, как обычно…
– Ах вот как?! – от нахлынувшей обиды девушка даже перестала плакать. Она вскочила на ноги и побежала вдоль берега реки.
Брок горестно покачал головой, медленно поднялся и побрел вслед за дочерью.
Сыщик увидел, что Сашенька резко остановилась и смотрит на реку. Даже издалека было видно, как она напугана. Брок побежал. Он уже догадывался, что увидела в реке дочь.
Его предвиденье сбылось – возле самого берега покачивалось в воде тело Константина Петровича. Не говоря Саше ни слова, Брок залез в реку и вытянул труп на берег.
Сашенькино лицо было бледным, но девушка держалась на удивление спокойно.
– Надо найти Костю, – сухо бросила она. Сыщик молча кивнул и пошел вперед, всматриваясь в водную гладь.
Долго идти не пришлось – тело мальчика зацепилось курткой за корягу метрах в пяти от берега. Течение развевало его русые волосы, мертвые глаза с укоризной смотрели в синее небо – такое жизнерадостно-яркое здесь…
Брок, не раздеваясь, зашел в воду и поплыл. Ему не сразу удалось отцепить Костину ветровку – казалось, что река не хочет отдавать желанную добычу. Разозлившись, сыщик дернул плотную ткань что есть силы, и та, злобно треснув, подалась.
Мальчика положили рядом с отцом.
– Может… – глухо начала Сашенька, но Брок помотал головой:
– Поздно!..
– А дракон?.. Он точно умер? – спросила Саша.
– Пойдем, посмотрим.
…Змей Горыныч лежал так же, как и видел его в последний раз земной коллега. Тело покоилось в воде, на отмели, а на берегу лежала лишь средняя голова. Глаза ее были закрыты.
– Папа, он вроде бы шевелится!.. – прошептала Саша.
– Да нет, это течением его…
– Вон, лапа дрогнула!
– Перестань… – скорбно поморщился Брок.
– Он же такой большой, – не унималась Сашенька. – И сердце у него большое. А может, их у него тоже три! Вдруг он всё-таки жив?.. Вдруг мы его еще можем спасти?!
– Как? Искусственное дыхание сделаем?
– А что!.. – бросилась девушка к голове дракона, присела на колени, склонилась было ко рту Горыныча, но тут же отпрянула.
– Ты чего? – удивился сыщик. – Брезгуешь?
– А вдруг он задышит?..
– Разве мы не этого хотим?
– Да, но… Что станет тогда со мной?..
– Что?
– Ну-у… не знаю… Шашлык. Котлета по-киевски. Курица-гриль. Цыпленок табака…
У Брока потекли слюнки. Он только сейчас понял, до чего ж голоден! Аж колени затряслись. Сыщик шумно сглотнул.
– Я бы сейчас поел… – непроизвольно озвучил он заветное желание.
– Меня?.. – удивилась Сашенька.
– Да хоть его, – кивнул на тушу Горыныча Брок и, поняв, что сострил очень неудачно, поспешил добавить: – Прости, друг!..
– Ничего, – сказала вдруг драконья голова, не раскрывая глаз. – Да я всё равно жесткий.