– И что вам, простите, требуется отсечь? – глянул он на собеседницу с пробудившимся интересом.
– Мне уже как раз отсекли, – криво усмехнулась прекрасная чудо-юдина и чиркнула большим пальцем по горлу. – Голову! То есть, ее-то как раз и оставили. А тело – свистнули!
– Да-да, конечно, – закивал Брок. – Типичный, знаете ли, случай. Нельзя оставить тело ни на минутку!..
– Что ты несешь, чудила?! – посуровела женщина и вновь стала приподниматься в кресле. – Ты хоть знаешь, кто я такая?! Я сестра самого…
– …профессора Ханыгина! – поспешил докончить Брок. – То есть, Хануркина… Хренюгина…
– Хитрюгина!!! – возмущенно гаркнула посетительница и затрясла кулаками. Тряпка вновь свалилась с ее плеч. Сыщик зажмурился и пискнул:
– Доктора медицины Хитрюгина! Коне-е-ечно! Как же, как же! Кто не знает старика Хитрюгина? – Он приоткрыл одно веко, увидел, что тряпка снова на месте, женщина, к сожалению, тоже и заискивающим тоном поинтересовался: – А вас как звать-величать, уважаемая?
– Меня зовут Тамара, – томно ответила обладательница прекрасной (хоть и невероятно грязной) головы. – Тамара Хитрюгина. – И грациозно вытянула ладонь над столом сыщика. Тот судорожно сглотнул и, поскольку дама застенчиво отвела глаза, быстро шлепнул протянутую руку печатью, в надежде, что прикосновение влажной от чернил резины сойдет за поцелуй.
– Тамарочка, – заговорил Брок, вновь становясь самим собой – прожженным знаниями, хладнокровным и опытным профессионалом. – Расскажите, что привело вас ко мне. Что с вами случилось? Зачем и почему? Откуда вы вообще свалились на мою голову?! – Последний вопрос, сорвавшись всё-таки, он прокричал уже в полном отчаянье. Но Тамара Хитрюгина не заметила начавшейся у сыщика в очередной раз истерики и стала отвечать как раз с последнего вопроса:
– Я пришла к вам с помойки…
Глава 3. Отрезанные головы, украденные тела, борщик... В общем, та еще гадость
– …А что мне оставалось делать? Я ведь голой от них убежала… И зачем, спрашивается? Надо было сразу и брать их тепленькими! Но уж очень я не в себе была от всего этого… Когда очухалась, гляжу – голая несусь, а кругом люди! Если б я со своим телом бежала, то и дело другое, я б гордилась еще, а так… Пришлось на помойке прятаться, нашла вот на ней пододеяльник какой-то… А потом и газетку с твоим адресом…
Ответ Тамары Брока ничуть не удивил. Он понимающе улыбнулся и, подбадривая женщину, часто-часто закивал.
– Не тряси башкой! – хмуро отреагировала на это посетительница. – А то отвалится…
– Да-да! – спохватился Брок, благородно пропустив мимо ушей очевидную грубость. – Вы что-то намекали про отсечение головы?
– Намекала!.. – фыркнула Тамара, и рука ее невольно погладила шею. – Мне ее самым натуральным образом отфигачили!
Брок закатил глаза, мысленно умоляя о чем-то всех святых и снова закачал головой, теперь уже в горизонтальной плоскости.
– Не тряси башкой, я сказала! – прикрикнула женщина. – А то сейчас встану и уйду!
Сыщик обрадовался было и собрался удвоить частоту головоколебаний, но тут же вспомнил, для чего он тут сидит и, устыдившись, вдвое их уменьшил.
– Я пошла, – привстала Тамара. Брок остановил поворот головы. Как раз на половине оборота, так что смотрел теперь не на посетительницу, а в окно. Сразу стало легче. В окне виднелись красивые, угрюмо-серые пятиэтажные «хрущебы», в тусклых окнах которых весело отражалось солнышко. Брок улыбнулся. И ласково мурлыкнул:
– Ну, куда же вы, голубушка? Я – весь внимание. Начинайте вашу кровавую драму!
– Именно, что драму!.. – пробурчала «дама из помойки». – И как раз кровавую. Не сильно, правда. Кровь на месте вроде осталась. Разве чуть-чуть вытекла… Не критично.
«Какие мы знаем речевые обороты!» – про себя хмыкнул Брок, а «вслух» лишь кивнул. Осторожно. Продолжайте, дескать. Но, поскольку он смотрел при этом в окно, Тамаре Хитрюгиной показалось, что сыщик кивает какому-то знакомому за окном.
– Я вам не мешаю? – холодным тоном процедила она. – Может, мне всё-таки уйти?
– Да в чем же дело-то?! – повернулся наконец к женщине Брок. – Я же ж слушаю ж!
– Не жужжи, – сказала Тамара. – Тоже мне жук!
– Жена жарила жир жабы, – зачем-то выдал сыщик. – Жарко! Жисть-жистянка…
Посетительница испуганно глянула на Брока, сразу успокоилась и принялась излагать свою историю вполне пристойным тоном и стилем, почти не оскорбляя сыщика:
– Если это действительно сыскное агентство, а не психушка для особо «одаренных», то я требую мне помочь! Дело в том, что сегодня утром у меня похитили тело!
– Кто? С какой целью? – занес ручку над блокнотом сыщик.
– Дмитрий Дурилкин! С целью присобачить ее дуре-Таньке!
– Так-так-так-так-та-а-а-ак! – закусил кончик ручки Брок. – Знакомая фамилия – Дурилкин…
– Профессор, доктор медицины, работал с моим братом, – подсказала Тамара.
– Ах да, точно! – воскликнул сыщик. – Я же читал недавно некролог о его смерти в газете! Так что, вы говорите, он еще отчудил? Постойте… Вы говорите, сегодня утром? Но этого же не может быть! Он ведь умер! Что вы, матушка, чушь тут несете?!
– Умер, – проглотила Хитрюгина «чушь» вместе с «матушкой». – Только не весь.
– А-а-а, – протянул Брок. – Тогда понятно! Тогда – конечно! Типичный, знаете ли, случай…
– Да брось ты сам-то чушь пороть, – устало махнула рукой Тамара. – Никакой этот случай не типичный. Похоронили-то и впрямь Дурилкина Дмитрия Денисовича, только без головы. А голову его мой брат оживил. Гений он, брат-то мой! Был… – всхлипнул вдруг Тамара и громко высморкалась в подол своего необычного платья. – А потом… Дурилкин этот, злыдень, моего братика убил, голову ему отрезал, а свою на ее место прицепил!
– Ну, надо же, каков наглец! – искренне возмутился сыщик. – И какова сноровка у гада – без рук, без ног, а сколь ловок!
– Не выпендривайся, умник! – нахмурила красивые бровки женщина. – Ему Танька-сука помогала. Без нее-то он так бы и торчал сейчас на своем шестке!..
– Ага! – Брок что-то пометил в блокноте. – Где-то я уже это имя слышал…
– Так я ж тебе и говорила! Дурилкин мое те-е-е-ло… – Тамара застонала, – ей и приделал!
– Зачем же, позвольте спросить? Она, Татьяна эта, тоже, что ль, в одной голове щеголяла?
– В двух! – съязвила Тамара. – Ты что, так ничего и не понял, Бряк?
– Брок, – машинально поправил сыщик. – А что я должен был понять? Безголовая какая-то история…
– Сам ты безголовый! Зря я к тебе пришла, – в который уж раз полезла из кресла женщина.
– Да прекратите вы истерику!!! – завизжал вдруг сыщик, метнулся к шкафчику с аптечкой и, сорвав крышечку с флакона нашатыря, крепко приложился к нему ноздрей. Мощный удар резкого запаха разом вышиб все мысли из головы. Сразу стало очень легко и снова захотелось жить и творить – писать рассказы, руководить государством… Но из приятного забвения Брока вывело брюзжание Тамары:
– Ты такой идиот, что я тебя даже зауважала!.. Дальше слушать будешь? Мне всё равно уж надо кому-то выговориться…
– Конечно, выговаривайтесь, – разрешил сыщик и, поставив аптечку на место, вернулся в кресло. – Считайте, что меня тут нет.
– Ну, нет так нет, – философски выдала Тамара Хитрюгина и неожиданно спросила: – Тебе это тело нравится? – Она взялась за края тряпки с очевидным намереньем сбросить ее. Брок вскочил и замахал руками:
– Нравится, очень нравится!!! Только, молю вас, не надо!..
– Ах, нравится?! – вспыхнула Тамара, но тряпку из рук выпустила. – Тогда, может, в жены меня возьмешь? Или хотя бы в любовницы?
– У меня уже есть жена! – восторженно закричал Брок (впервые за всю жизнь обрадованный сим обстоятельством так ярко). – И любовница! Нет… Любовницы нет, – врать он не умел. – Но, может быть, скоро будет! (Кто его, в самом деле, знает?)
– Ага. Я! – подмигнула Тамара влажным серым глазом.
– Н-н-нет!.. – процедил сквозь зубы Брок, отвернулся и заплакал. Он сам себя загнал в угол…
– А что так? – нежно замурлыкала Тамара. – Тебе же так нравится это тело!