— Не отвлекайтесь, механик Тор, — строго сказал я Караклаичу. Если вы что-то сделаете не так, вас поправят. А сами без надобности не отступайте от роли. Идите, сделайте геологу Ханасу кофе.
Караклаич с жутко виноватым видом посмотрел на меня и снова повернулся к Йоргенсену.
— Какой кофе ты варил, Тор?
— Черный. Без сахара.
На лбу механика выступили капли пота. Никто из членов группы ведь не знал о его шалостях со слабительным, и он, судя по всему, очень боялся этого разоблачения. На меня Йоргенсен время от времени кидал быстрые затравленные взгляды. Ничего, пусть пострадает. Может, отучится от своих детских пакостей.
— Да, механик Тор, — медленно сказал я. — Черный кофе. Без сахара. И… — я сделал отчетливую паузу. — И не задерживайте спектакль!
Согласен, мелкая и совсем не обязательная капля садизма. Но я ведь тоже живой человек.
Караклаич вышел из кают-компании.
Йоргенсен заметно ожил и обрел некую неприятную глазу суетливость.
— А нам изображать работу на точках? — весело спросил он.
Я одарил его убийственно мрачным взглядом.
— Ты допросишься. Я принесу инструменты и заставлю брать пробы со стены.
Угроза подействовала. Йоргенсен заткнулся и развалился на полу, приняв позу небрежную и даже вальяжную. Янши и тем более Мануон мешать мне не собирались и сидели молча. Также бездействовал и Чиммеул в лаборатории.
Несколько минут я наслаждался покоем и готовился к решающей стадии спектакля. Наконец, в лабораторию вошел Караклаич.
— Ваш кофе, геолог Ханас, — он протянул чашку на блюдце Чиммеулу.
— Спасибо, механик Тор.
Чиммеул принял из рук Караклаича чашку, изобразил два глотка. Именно изобразил, пить кофе он явно не собирался даже ради достоверности действий на сцене. Отстранил от себя чашку, поставил ее вместе с блюдцем на стол. Две-три секунды вроде бы удивленно прислушивался к своим ощущениям, затем схватился руками за живот, выгнулся в подобии судорог. Руки его взлетели к голове, сжав ее с боков, и буквально через секунду безвольно упали вдоль туловища. Тело обмякло на кресле, на глаза медленно опустилась пленка.
Актер…
— Геолог Ханас умирал так же? — спросил я, повернувшись к Йоргенсену.
Тот чуть помедлил.
— Не совсем. Он не поднимал руки…
— Ладно, позже, — прервал я механика.
Караклаич лицедействовал. Размахивал крыльями, подражая внезапно разбуженной курице, бестолково метался по лаборатории, брал в руки и снова ставил на место чашку с кофе.
— Посмотри, Тор, — вполголоса обратился я к Йоргенсену, — а Мило-то в самом деле верит в твою невиновность…
Мелочи. Человека всегда выдают мелочи, выставляя напоказ его тайные мысли, желания. Неосознанные или, правильней сказать, подсознательные движения, жесты, мимика. Да, Караклаич играл растерянность Йоргенсена, изображал ее, потому что перед ним стояла такая задача. Но от моего взгляда не укрылись крошечные детали, показывающие его веру в происходящее.
Стоит сделать одну существенную оговорку: можно допустить вариант, что в Караклаиче пропадает гениальный актер, умеющий по-настоящему вжиться в роль. Такой прежде чем убедить зрителя убеждает самого себя. Но это редкий дар…
Йоргенсен хотел было что-то сказать, но, судя по всему, не подобрал слов. К тому же Караклаич на экране уже тянулся к коммуникатору. Вызов пискнул на запястье Янши.
— Да, механик Тор, — ответила она. Что поделать, она-то полностью вжиться в роль не смогла.
— Драгомил… Тут такое…
— Что случилось?
— Ханас он… умер.
Караклаич — настоящий, я имею в виду, тот, что играл Йоргенсена, — отключился.
После чего повернулся к экрану.
— Теперь мы добирались к кораблю. Минут пять в общей сложности, наверное. Будем выжидать или вырежем этот кусочек? — он выразительно изобразил пальцами ножницы.
А я смотрел на Янши. Внимательно смотрел. Все-таки я уже научился немного разбираться в их мимике. И пусть у Янши она не слишком богатая, я готов был ручаться: что-то там было. По крайней мере, какое-то напряжение.
— Руслан? — окликнул меня Караклаич.
Чуть поколебавшись, я решил:
— Вырежем!
Хотя первоначально планировал придерживаться действительных событий как можно точнее. Но нетерпение буквально грызло меня, и сил сопротивляться не было.
— Где вас встретил Тор? — обратился я к сербу.
— У самого входа, — тот не стал обращать внимание на нарушение мной моих же правил.
— Так идите и встречайте!
Я указал Мануону и Янши на дверь.
— Пойдемте, — потом повернулся к Йоргенсену. — Наблюдай, помни, что мы в лаборатории будем тебя видеть и слышать, можешь вносить поправки.