— А дальше по традиции наш царь Евагрий Великолепный должен послать волшебную яблоню в дом жениха, как символ мира, согласия на брак и тому подобное, — ответила Василиса. — И именно эту самую яблоню, которая уже через месяц начнёт плодоносить, взяли и спёрли. Можно было бы подыскать и другое растение, но этой зимой кто-то в оранжереи порубил все остальные волшебные деревья. И как всегда схватили беднягу Тугарина, который естественно во всём признался, а потом благополучно куда-то сбежал.
— Дааа, дела, — задумчиво протянула Медуза Горгоновна и добавила, — попахивает международным скандалом.
— А я о чём битый час толкую? Поэтому срочно вызывай сыщика из другого мира! — Решительно сжала маленькие кулачки Василиса Гороховна. — На нашего боярина Длиннорукого никакой надежды нет. Между прочим, через три дня иноземное посольство возвращается на Родину, а яблоня, правда самая обыкновенная, им уже вручена. Как бы не было войны, когда обман вскроется.
— Ладно, сегодня вечером приходи в мой терем, — согласилась с племянницей ведунья, — в полночь начнём колдовской обряд.
Глава 2
В древнем деревянном тереме Медузы Горгоновны, который неизвестные мастера возвели без единого гвоздя в шаговой доступности от царского дворца, можно было смело открывать музей прикладного народного творчества. Резные прялки, расписная посуда, медные горшки с изысканным орнаментом, какие-то зеркала, утюги, загадочные оловянные фигурки животных, а так же полотнища, где разыгрывались сцены из всемирной истории. Всё это полностью занимало стены терема, где кроме хозяйки Горгоновны и жирного рыжего кота Пыжика, никто не проживал. Лишь на одной отдельной полочке покоился портрет усатого мужчины в странной иноземной фуражке, который никак не вписывался в окружающий ансамбль древностей.
— Сыщик? — Кивнула на портрет Василиса Гороховна, пока в большущем котле закипало колдовское варево, а кот Пыжик, забравшись на шкаф, дремал после сытного обеда. — Тот самый, который десять лет назад спас нашего царя от войны?
— Нет, — недовольно буркнула Горгоновна, размешивая тёмно-мутную жидкость деревянным половником, — это Кощей Бессмертный.
— Хи-хи-хи, похож, — захихикала Василиса. — Я давным-давно хотела спросить, а почему сыщик здесь не остался? Чем ему наше Морковское царство не угодило? И царь его богато отблагодарил, саблю подарил из булатной стали и должность ему высокую предлагал. Мой батюшка сказывал, что сыщик почти что был согласен, но в последний момент вы, тётушка, с ним сильно поругались. Правда ли?
— Теперь-то уж какая разница? Время назад не перемотаешь. — Опять недовольно произнесла Медуза Горгоновна и бросила в котёл пучок какой-то перетёртой травы и жидкость в магическом вареве мгновенно забурлила. — Женат был сыщик этот, да и дети у него в том мире остались. Он хоть и поклялся, что в разводе, но я по глазам всё чётко прочитала — ни покоя, ни счастья ему здесь не видать.
— Ясненько, — с сомнением хмыкнула девушка, — наговорили вы ему, значит, с испугу всякой разной ерунды, нафантазировали себе всяких нелепостей. И поэтому у нас в государстве сейчас такой бардак в сыскном приказе.
— Чего? — Горгоновна вытащила из загадочного варева свою деревянную магическую поварёшку и, ухватив её словно боевую дубину, угрожающе посмотрела на любимую племянницу. — Повтори, что ты сейчас сказала, чертовка мелкая?
— Во-первых, я не мелкая, мне уже 18 лет! — Пискнула Василиса. — Во-вторых, испугались вы за сыщика замуж выходить, вот и весь сказ!
— Что? Убью! — Заревела ведунья и кинулась на племянницу, чтобы огреть её по слишком умной голове.
Однако молодая и проворная девушка ловким обманным движением увернулась и пустилась прочь из большой гостиной комнаты в смежную. Ведунья, не ожидав такого манёвра, снесла поварёшкой несколько заранее заготовленных оловянных фигурок на пол и, размахивая ей словно шашкой, бросилась вдогонку. Но нагнать племянницу оказалось не так-то просто. Ведь все четыре комнаты на первом этаже терема были объединены проходными дверями, поэтому сделав круг, родственницы вновь оказались по разные стороны от кипящего котла.
— Я сейчас отдышусь, догоню, ухвачу тебя за косу и так врежу, что язык твой несносный отсохнет! — Пророкотала Медуза Горгоновна.