— Хлипковат наш сыщик, не представительный какой-то, — недовольно буркнула Медуза Горгоновна, когда незнакомец встал с земли и испуганно начал озираться по сторонам. — Одним словом — заяц. Ну и начудили мы с тобой девонька.
— Ерунда, — усмехнулась Василиса, — главное, чтобы он преступника откопал, а всю силовую работу за него выполнит Гераскя. Герасим скажи.
— Угу, — кивнул здоровяк с пудовыми кулаками, одетый в простую светло-серую холщовую рубаху, подпоясанную толстым расписным поясом, а так же в темно-синие просторные шаровары и черные низенькие кожаные сапожки.
Герасим появился в доме боярина Гороха Гороховича Премудрого ещё мальчонкой примерно лет 12 назад. Отец Василисы привёз угрюмого и молчаливого паренька с дальнего пограничного кордона, ведь у него погиби родители после набега шайки разбойников на соседнюю с заставой деревню. Так парнишка и вырос в семье боярина в огромного и немногословного телохранителя единственной дочери, замещая Василисе и слугу, и няньку и в какой-то степени умершую при родах мать. Вот и сейчас Горох Горохович объезжал дальние пограничные заставы, а Герасим присматривал и за домом, и за непоседой Василисой. Кстати, сама Василиса одно время даже подумывала выйти замуж за своего телохранителя, ибо тот имел множество неоспоримых достоинств — исполнительный, надёжный, смелый, сильный, хороший слушатель, не задающий вопросов. Однако один серьёзный недостаток перевешивал все достоинства — Герасим был несколько глуповат.
— Прикажите скрутить немчуру? — Прогудел телохранитель Гераскя.
— Да погоди ты, — отмахнулась Василиса, сдвинув кокошник на бок. — Сначала посмотрим, что это за фрукт?
— Правильно, — кивнула тётушка Медуза Горгоновна, — пусть сыщик проявит сам себя в непривычной обстановке.
А между тем Глеб Самоваров, подняв отцовскую шляпу из придорожной пыли, топтался на месте и задавался целой серией мучительных вопросов: «Куда пропал рыжий кот? Почему после провала в дупло он оказался на съёмках исторического фильма про времена Ивана Грозного? И собственно говоря, где камера, где свет, где мотор, где все ассистенты и, наконец, сам товарищ режиссёр из киностудии? И что эта за странная троица в древнерусских костюмах таращиться на меня словно я голый?».
«Не может быть, чтобы снимали кино без режиссёра, — пробурчал про себя Глеб и тут же возликовал, увидев двух мужчин переодетых во французских мушкетёров. — Лажа, товарищи киношники! Не было при дворе Ивана Грозного ни Портоса, ни Арамиса! Дудки!».
— Товарищ, Д’Артаньян! — Закричал Самоваров и бросился навстречу к опешившим иноземным послам. — Здравствуйте, я — младший сержант милиции Глеб Самоваров. Выслеживаю банду опасных преступников, которые три дня тому назад напали на инкассаторов, — зашептал он, — подскажите, как пройти к директору киностудии? А то жара такая, что голова гудит, а у вас тут чёрт ногу сломит.
— Шёрт сломать ногу? — Удивился один из иноземных послов, который понимал местную речь. — Это есть хороший шутка. Я её потом записать и издать книга.
— Да какие могут быть шутки, — заулыбался сыщик. — Я должен был найти похитителей пастельного белья, а сам случайно попал в кино. С меня за такую самодеятельность товарищ майор завтра шкуру снимет. Ну, так, где у вас здесь самый главный прохлаждается?
— О, я знать эта поговорка, — похвастался посол. — Снимать шкура с неубитый медведь — это есть глупый работа. Так вам нужен царь батька?
— Если для вас режиссёр — и царь, и отец родной, то сгодится и он, — согласился Самоваров, но тут же заметил. — Только с царскими порядками пора кончать. У нас в Советском союзе вообще-то с царями разговор короткий.
— Я, я, — закивал заморский посол. — Мы тут уже две недель, а с царём был только один короткий беседа. Всё дела, дела какой-то, шёрт ногу сломать. Ух, — тяжело вздохнул Д’Артаньян и изумительной красоты платочком вытер пот заливающий его лицо. — Прямо ходить по улице туда, там есть царский дворец. — Посол показал Самоварову, куда ему следует свернуть и добавил, — упаси тебя Бог.