— Вы нашли Гужона?
— Честно — нет. Не нашли. С этим у нас некоторые затруднения. Но думаю, что к завтрашнему дню мы до него доберёмся. А вот и мистер Стайлс, хозяин дома.
Мистер Стайлс был высохшим, ворчливым маленьким человеком со странной привычкой дергать бровями во время разговора. Говорил он короткими, отрывистыми фразами.
— Какие новости, а, инспектор? Ну? Ну? Больше ничего не нашли, а? Кошмарное событие в моем доме — кошмарное! А кто ваш друг?
Неттингс представил Хьюитта.
— Ужасное происшествие, а, мистер Хьюитт? Чудовищно! Вот что бывает, когда имеешь дело с этими кровожадными иностранцами, а? Новый дом, и все — впечатление напрочь испорчено. Теперь уж никто не захочет тут жить, а? Один из жильцов — шумный негр — убит моим собственным слугой — ужасно! Вы же уже сформулировали какую-то теорию, да?
— Сформулировал бы, если бы был лучше ознакомлен с делом.
— Да, да, — то же мнение, что и у инспектора, а? Я имею в виду, ваше собственное?
Старик буквально впился глазами в лицо Хьюитта.
— Если вы хотите, чтобы я рассмотрел дело… — начал Хьюитт.
— Да? О, рассмотрите! Нанять я вас не могу, сами понимаете, — это уж дело полиции. Совершено преступление. Полиция отлично справляется, кажется. Уверен, это Гужон. Но можете осмотреться, если хотите. Если найдёте что-нибудь, что затрагивает мои интересы, скажите мне — возможно, я вас найму, а? А? Доброго дня.
С этими словами хозяин дома поспешно удалился, и инспектор рассмеялся.
— Любит знать, за что платит, этот мистер Стайлс, — сказал он.
После всего произошедшего первым импульсом Хьюитта было сейчас же убраться оттуда подальше. Но, тем не менее, интерес к этому делу не убавился, и детектив был настроен как минимум осмотреть комнаты убитого, к чему тотчас же и приступил. По одну сторону от коридора располагалась ванная, оборудованная полноценной купальней, которую Хьюитт изучил особенно внимательно. Затем он позвал ключницу и попросил рассказать об одежде и постельном белье Рамо. Ключница не имела никакого представления о количестве этих вещей. Как и все чернокожие, он любил покрасоваться, поэтому постоянно покупал себе новую одежду, которая действительно устилала собой каждый уголок спальни. Однако когда Хьюитт начал расспрашивать про каждую вещь в отдельности, ключница вспомнила про тяжелое черное пальто, которое Рамо надевал очень редко — только в самую холодную погоду.
— После того, как обнаружили тело, — спросил Хьюитт, — в доме не находился никто посторонний? И если да, то нес ли он с собой что-нибудь?
— Нет, сэр, — ответила ключница. — Насчет этого всех особенно допрашивали. Конечно, после того, как мы узнали, что тело пропало, никто никого не видел, иначе его бы остановили. Но привратник с уверенностью говорит, что примерно за полчаса до этого момента (как раз то время, когда горничная увидела тело и упала в обморок) никто из незнакомцев не заходил в этот дом.
В этот момент в комнате появился клерк из офиса хозяина дома с запиской для Неттингса.
— Ага, — сказал инспектор Хьюитту, — наконец-то они нашли образец почерка Гужона, — можете взглянуть. Мне он не нужен — я не графолог, да и в любом случае это дело для меня ясно, как Божий день.
Хьюитт взял в руки записку.
— Это, — сказал он, — совсем не тот почерк, что мы видели. Записка красными чернилами о мстителе черепахи написана грубыми, большими и неуклюжими буквами, будто ее автор впервые в жизни держит перо. А вот эта бумага исписана маленькими и аккуратными буквами, разве что немного неравномерными, — вероятно, результат травмы руки.
— Это ничего не значит, — настаивал Неттингс. — Улики из исписанных вручную бумаг, как правило, совершенно бесполезны. Что может быть проще, чем исказить или скопировать почерк. К тому же, если Гужон такой прекрасный каллиграф, то изменить стиль написания для него проще простого. Теперь сами скажите, разве может такая мелочь, как почерк, перекрыть собой «мстителя черепахи» — практически, письменное признание, — не говоря уже о ноже и словах, которые француз сказал горничной перед уходом?
— Ну, — сказал Хьюитт, — возможно, нет. Поглядим. А пока, — продолжил он, обращаясь к клерку домовладельца, — не будете ли вы так добры ответить мне на несколько вопросов. Во-первых, расскажите мне о характере Гужона.
— Насколько мне известно, у него превосходный характер. К нам ни разу не поступило ни одной жалобы на него, за исключением мелких неприятностей из-за невнимательности — оставлял, бывало, угольную пыль на лестнице, в которой пачкались жильцы, терял лопаты, и все в этом духе. Он определенно был немного рассеянным, но, насколько могу судить, весьма достойным человеком. Никто и никогда бы не подумал, что он может совершить убийство из-за черепахи, пусть он и был к ней очень привязан.