На другой день Патмосов, еще лежа в постели, получил от Ястребова телеграмму, которой тот звал его к себе.
— Ишь его разбирает, — усмехнулся Патмосов и, отложив письмо в сторону, стал одеваться.
В это время раздался звонок, и в комнату Патмосова заглянула прислуга.
— Вас один барин повидать хочет! — сказала девушка.
— Проси!
Окончив туалет, Патмосов вышел в свой рабочий кабинет, куда уже входил пожилой господин, одетый с изысканной простотой.
— Алексей Романович Патмосов?
— К вашим услугам!
— Я к вам с рекомендацией от Ивана Дмитриевича, — сказал гость. — Выручайте, а я уж не обижу!
Гость протянул визитную карточку Путилина, на которой Патмосов прочел просьбу оказать всякое содействие подателю.
— Чем могу служить? Садитесь!
Гость опустился в кресло.
— Меня зовут Николай Поликарпович Савельев. Может, слышали?
Патмосов поклонился с улыбкою.
— Как же не знать Савельева!
— Известно вам, что у меня есть сын?
Патмосов кивнул.
— И о нем все известно?
— Не у дел, любит кутить, тратить…
— Сегодня, в шесть часов утра, я побывал у его приятеля, большого мерзавца, Константина Дмитриевича Носова. Ну-с, так тот объяснил, что сын мой дал этому Дергачеву с моей подписью векселей на тысячу двести рублей, получив восемьсот рублей, и двадцать седьмого, заметьте, был у него в Павловске, а двадцать восьмого им срок. Вот и все.
— И вы думаете?…
Савельев вытер платком вдруг вспотевшее лицо.
— Ничего не думаю и всего ожидаю. Так вот, просьба. Расследуйте это дело и, если можно, спасите мальчишку! — Савельев взял за руку Патмосова.
Патмосов сочувственно пожал его руку и ответил:
— Будьте покойны, по простому подозрению его не привлекут. Я выгорожу. А теперь вы можете взять его на поруки. Я сейчас еду в Царское.
Савельев встал.
— Я не забуду вам этого!
— Глупости! — ответил Патмосов, провожая гостя до самых дверей.
«И с чего он схватил Савельева?» — думал Патмосов через полчаса, идя к вокзалу Царскосельской железной дороги.
Ястребов встретил его радостный и возбужденный.
— Вы у меня обедаете, — сказал он, — и поговорим. Я другими делами занят, но скоро освобожусь. Вы необходимы мне!
Патмосов поклонился.
До обеда было еще добрых три часа, и он не спеша направился к Павловску, мимо того места, где было совершено убийство.
Он шел дальше, глубоко задумавшись, когда вдруг услышал густой лай большой собаки; он обернулся; его нагонял всадник, а впереди всадника бежал огромный дог, оглашая пространство лаем.
Вдруг к ногам Патмосова упал предмет, при виде которого он вздрогнул всем существом.
Это был окурок папиросы. Окурок с таким же длинным мундштуком, такой же толщины, как те…
Патмосов с жадным любопытством взглянул в сторону удалявшегося всадника и увидел только широкие плечи и густые каштановые волосы, прикрытые соломенной шляпой.
Он рванулся было бежать за ним, но потом одумался, добрался до первой скамейки и сел на нее. Подле него дворник мел дорогу.
— Богатое место! — сказал ему Патмосов.
— Мое-то? — удивился дворник.
— Не ваше, а эта дорога! Сколько по ней собственных экипажей едет, сколько тысячных коней! А верхом! Вон сейчас проскакал. Кто это? Не знаете?
— Где их всех знать! Этот из Царского. Часто ездит. Пронесется туда, потом назад — и все! Завсегда с собакою.
Патмосов встал, кивнул дворнику и бодрым шагом пошел к Ястребову.
— Мы на балконе сядем, — сказал следователь радушно, — жара! У меня великолепнейшая ботвинья[11]!
Они съели ботвинью, съели отбивные котлеты, малину со сливками, и, наконец, прислуга подала коньяк и кофе. Ястребов налил кофе, предложил гостю сигару, рюмку коньяку и наконец, раскурив сигару, откинулся к спинке плетеного кресла.
— Ну-с, дорогой Алексей Романович, теперь поговорим! Вы знаете, я вчера еще арест сделал и ни свет ни заря уже допрос снял.
— Молодого Савельева? — сказал Патмосов.
Ястребов вытаращил глаза.
— Вы откуда знаете?
— Я все знаю, — улыбнулся Патмосов, — но что же вы от него узнали и почему арестовали?
— На него вчера показания сделал компаньон Дергачева, Розенцвейг.
— Так!
— Он видел его с Дергачевым — раз, а два — у Дергачева были векселя с подложной подписью, работы этого господина Савельева.
— Так!
— Но что важно, на него указывает Трехин. Наконец, Савельев сказал сперва, что не видел, потом видел, и совершенно не говорит, где был ночью. Вот видите, подозрительно? А? Да, да! И еще! Векселей его я не нашел у Дергачева. Вчера с судебным приставом все пересмотрел. Векселей куча, и все по срокам разложены, а его векселей нет! А?