Виновато виляя хвостом, подошел Овчаренко:
— Шарик, ты ж меня прости, шо я тебя обозвал, а?
— Прощаю, — великодушно сказал Шарик. — Только ты, Русланчик, чихай почаще.
— Ладно. Это чтобы шо?
— Да то, шо мозги прочищает…
Курсанты забрались в кузов, набитый лечебными травами, и поехали по больницам. Всем хватит, от всех болезней!
Шарик увидел, что рядом стоит Маша в веночке, сплетенном из голубых васильков.
— Машенька, — сказал он, — ты мне так помогла своим советом, ты даже не представляешь как! Теперь я знаю, как не бояться ничего на целом свете!
— Кто ничего не боится, тот всю жизнь ходит с ожогами, — заметила она. — Я медик, я точно знаю.
— А ты всю жизнь будешь меня лечить? Будешь?
— Буду, горюшко ты мое.
Вдруг Шарик вспомнил: лекарство! Лекарство для больного Захарки!
— Слушай, у тебя от простуды что-нибудь есть?
— Ты простыл?! — испугалась Маша, хватаясь за новую сумку с травами.
— Да не я! Бежим!
И они побежали по улице Дружбы. И мчались трамваи. И спешили троллейбусы. И ворчали проснувшиеся горожане на этих двоих сумасшедших, которые разбрызгивают лужи.
— Эге-ге-гей! — вдруг закричал Шарик.
— Ты что? — удивилась Маша.
— Ничего, просто так! Хорошо жить, когда думаешь о других, а другие думают о тебе! Да?
И Маша ответила:
— Да.