И услышал удары судового колокола. А затем почувствовал, что «Титаник» начал поворот. Он вскочил с кровати, на которой лежал одетый, всунул ноги в домашние туфли и бросился к двери. Смит вывалился из каюты и через минуту был в рубке.
— Мистер Мэрдок, что это было? — спросил он, тяжело дыша (годы, черт бы их побрал!)
— Айсберг, сэр! — нервно пожал плечами первый помощник. — Я отдал команду «Право руля», и «Полный назад». Мы пытались отвернуть, но было слишком поздно. Большего я сделать не мог…
— Закройте водонепроницаемые двери, — приказал капитан.
— Уже сделано, сэр, — отрапортовал Мэрдок.
Смит, больше ни слова ни говоря, выскочил на мостик, Мэрдок и Боксхолл поспешили за ним. Они всматривались в водную поверхность, пытаясь разглядеть проклятый айсберг.
Затем Смит вернулся в рубку и поднял телефонную трубку.
— Машинное? Средний ход! — и передвинул рукоять телеграфа.
«Что он делает?! Не выяснив повреждения!!» — промелькнуло у Боксхолла.
Но давняя привычка к повиновению не дала даже слова сказать.
Судно несколько минут еще двигалось вперед, а затем остановилось.
— Да, мистер Боксхолл, — распорядился Смит, — давайте на бак, проверьте, что там произошло и какова обстановка…
Он вдруг зло нахмурился. Казалось, он сейчас добавит что-нибудь вроде «разрази меня гром!» или «брашпиль вам в рот!» или даже более крепкие «морские термины», но капитан как-то странно запнулся и промолчал…
Боксхолл поспешил в носовой трюм. По пути ему попадались сонные матросы и кочегары, разбуженные толчком и вышедшие из своих кубриков, но нигде не происходило ничего особенного. Но вот в твиндеке Боксхолл встретил спешащего ему навстречу судового плотника.
— Хатчинсон, установите, насколько велики повреждения и доложите как можно скорее! — приказал он.
— Я и так вам скажу, что в носовых отсеках вода, — взволнованно бросил плотник в ответ. — Где капитан? Ему нужно немедля сообщить…
— Мистер Смит уже на мостике, — ответил Боксхолл.
Судовой плотник, не говоря ни слова, помчался на мостик. Боксхолл, проводив его глазами, хмыкнул и двинулся дальше в трюм. И на идущем вниз трапе он чуть не столкнулся с корабельным почтмейстером Вильямсом.
— Где капитан? Почтовый отсек полон воды! — чуть не вопил мистер Вильямс. — Если корреспонденция пропадет, будет скандал! Имейте ввиду, «Титаник» — судно Королевской почты! Это черт знает что! Мои люди замучились вытаскивать мешки и посылки, и если вы не пришлете матросов, компании придется платить огромную неустойку. Вы должны это увидеть, а я сейчас лично доложу мистеру Смиту!
— Мне и в самом деле нужно самому удостовериться, — сам себе сказал Боксхолл, ощущая, что идти туда ему отчего-то очень не хочется.
Так его родственник, вспомнил он вдруг, сельский врач из Суссекса, обнаружив у себя несомненные признаки рака пищевода, боялся обратиться к коллегам, чтобы подольше не знать рокового диагноза…
Он подошел к люку, ведущему во вместительный отсек почтовой каморы. Крышка была открыта, а рядом с ней лежали два мешка с письмами, с которых стекали струйки влаги — видимо их вытащили служители.
Боксхолл снял с крючка масляный фонарь и чиркнул спичкой. Зажег «летучую мышь» и посветил в люк. В тусклый луч света попала пузырящаяся вода, в которой, кувыркаясь, плавали пакеты и тюки. Веяло сырым промозглым холодом, наводившим мысли о склепах и промерзших подземельях. А еще из мрака он услышал звук рвущегося внутрь корабля, их корабля, моря.
И не тихое журчание обычной течи, а гул, напоминающий шум водопада. Между прибывающей водой и потолком отсека оставалось всего каких-то пара футов…
«Однако, мы крепенько долбанулись!» — с каким-то отстранённым спокойствием произнес он про себя и захлопнул люк.
Юрий открыл дверь, ведущую на шлюпочную палубу, и в тот же миг содрогнулся от порыва ледяного ветра. Он перешел на правый борт и осмотрелся. Вокруг простиралась темная гладь воды — ни следа промелькнувшего айсберга. Он спустился в курительный салон, где застал многочисленное общество, живо обсуждавшее происшествие.
— Я видел, как эта штука проходит мимо. Потрясающе!
— Я не большой умелец определять размеры на глаз, но я бы сказал, что его высота была где-то футов в восемьдесят.
— Восемьдесят? — возразил какой-то шотландец. — Не меньше сотни…
— Как думаете, корабль не сильно поврежден? — спросила какая-то леди.