— А ну, вперед!
— А если не пойду? — гадко ухмыльнулся маг.
— Я сказал… Идем!
— Sucer la bite![28]
И снова шагнул к Юрию.
Ростовцев без колебаний нажал на спуск, целясь в живот мерзавца. Сухо щелкнул курок. Осечка! С безумным торжествующим воем француз ринулся на него, занося кулак. Юрий уклонился и ударил в ответ ногой — туда же, куда и в первый раз. Вопль ярости сменился визгом боли, и Монпелье растянулся на полу, попутно разбив голову о переборку. Скорчившись, он инстинктивно обхватил колено правой ноги вывернутой под неестественным углом. Уже не говорил ничего, лишь жалобно постанывал. Фыркнув, Ростовцев переломил ствол дирринджера. Капсюль одного из патронов был надколот — подмок или просто оказался бракованным.
Хм… Из этого пистолета ведь застрелился муж Лены, отдав ее похотливому мерзавцу. А кто тогда его перезарядил?
— А-а… э-э-э, — застонал маг, пытаясь подняться.
С губ слетела какая-то брань — Юрий не разобрал.
— А-а-а! — заорал он снова. — Non! Non![29]
На этот раз в крике звучал неподдельный испуг. Да что там, ужас.
Глянув в его сторону, Ростовцев и сам ощутил, как под ложечкой сгустился ледяной ком. Из-за двери отсека вытекала, быстро поднимаясь, вода — маг уже лежал в луже.
Выходит, треклятый ублюдок не соврал?! «Титаник» все-таки идет ко дну?! Но они же не врезались в айсберг, иначе бы удар сбил бы их с ног а грохот был бы как от горного обвала! Что произошло, черт возьми?! Мелькнула давешняя мысль о торпеде. И взрыва тоже ведь не было слышно!
Но, как бы там ни было, корабль явно тонул, несмотря на хваленые водонепроницаемые отсеки.
Нет, сейчас некогда думать, отчего да как! Он развернулся и ступил на трап.
— Ради Бога! — вдруг простонал Монпелье. — Спасите меня! Спасите!
«Бога вспомнил, шельма! Ишь…»
— Молитесь, мсье! — бросил Ростовцев вслух, испытывая какое-то мрачное удовлетворение. — Молитесь, чтобы Всевышний, над которым вы только что насмехались, вас спас! А я умываю руки!
И еще подумал, что университетский преподаватель риторики, старый доцент Люфт был бы им сейчас доволен.
Тащить на себе этого убийцу к шлюпкам он вовсе не собирался. Тем более, вряд ли капитану или мистеру Исмею сейчас интересна смерть Нольде, и вообще что-то еще, кроме спасения корабля. И быстро взбежал по трапу вверх.
За его спиной слышались плеск воды, проклятья и плач:
«Не до тебя, скотина!».
Особенно с учетом того, что по лайнеру сейчас бегала рехнувшаяся красотка Стелла Марис, и один Бог знает, что еще взбредет ей в голову!
Глава 13
Скрежет за бортом разбудил О’Коннери, отсыпавшегося после вахты. Дверь с грохотом распахнулась, и кто-то крикнул:
— Мастер, давай в котельное! Нам пропороло днище! Приказано осмотреться в отсеках.
— Чушь какая-то! — выбираясь из койки, пробурчал трюмный.
— Сам мистер Белл сказал!
— Однако! Добро, пошли, взглянем, с чего это старик так запаниковал.
Машины внезапно стали. Он пожал плечами.
— Днище — это вряд ли, а вот как бы мы винт не потеряли! Я не удивлюсь, — буркнул Саймон. — Я чуял, с этой плавучей сковородкой нечисто!
Но стоило ему спуститься в кочегарку, как отчаянные крики: «Закрывай вентили!» и «Гаси топки!» вмиг лишили трюмного благодушия. О’Коннери увидел, что люди пытаются что-то сделать с насосами, а через извилистый разрыв в борту хлещет вода.
— Черт побери, что случилось? — рявкнул О’Коннери, столкнувшись в клубах пара с помощником механика.
— Айсберг! Сделал нам здоровенную пробоину! Тупые макаки на мостике нашли эту треклятую ледышку в сраной Атлантике! — не стесняясь в выражениях, сообщил тот.
— Да, долбанный айсберг в долбанном море! — рявкнул появившийся старший инженер. — И если не придет помощь, мы все отправимся кормить крабов! Ясно?
— Пластырь подвели?
— Какой, к чёрту, пластырь? Весь борт разворотило. И переборки водонепроницаемые — всё к чёрту!
Заверещал телефон.
Белл швырнул трубку и обернулся к команде.
— Залить топки! — приказал он. — Пары оставить для динамо, насколько хватит. На помпы запасную передачу… Подвахтенные наверх!
— То есть, вы думаете, что мы не сможем продолжить плавание? — произнес Исмей.
Смит сверкнул на него глазами, но промолчал.
— Взгляните, — инженер провел пальцем по чертежу. — Это пять отсеков. «Титаник» может оставаться на плаву, когда заполнены первые четыре отсека. Но не пять. Не пять, — повторил он. — По мере погружения вода будет подниматься выше водонепроницаемых переборок… к палубе «Е», заполняя один отсек вслед за другим… дальше и дальше. За четверть часа вода прибыла на пятнадцать футов выше киля… Так обстоят дела в форпике… во всех трех угольных трюмах… и в шестой кочегарке. Надо иметь в виду размер «Титаника» и скорость, я подчеркиваю, скорость, мистер Исмей! — голос Эндрюса звучал, как у учителя, растолковывающего азбучные истины безголовому школяру. — Судно получило удар огромной силы, что равняется мощности… — он чуть запнулся, наморщив лоб, — примерно четырех десятков курьерских поездов. Достаточно, чтобы вскрыть наш корабль, словно банку сардин. Поверьте, вполне достаточно! И вот результат…