— Черт побери, что все-таки это означает, Олаф?!
— Не знаю, герё капитан, убей Бог, не знаю! — в голосе старпома звучала ирония.
Несс едва удержался, чтобы не плюнуть за борт.
Хендрик Несс слыл опытным и рисковым капитаном, хотя и не слишком щепетильным в том, что касалось морских границ, территориальных вод или браконьерства. Грешил он и контрабандой, может быть, не побрезговал бы и пиратством, если бы пираты еще водились в цивилизованном мире. Одним словом, Хендрик Несс был отличным судоводителем и азартным, удачливым дельцом, достойным наследником викингов.
И не удивительно, что его «Самсон» нередко оказывался в чужих или заповедных водах, и его хорошо знали корабли береговой охраны САСШ, близкого знакомства с которыми он, впрочем, удачно избегал.
И сейчас он возвращался с удачного промысла, после двух месяцев охоты в запретных водах близ тюленьих лежбищ, ловко избегнув встреч с кораблями «Коаст Гард». На его борту было ни много, ни мало — две тысячи первосортных тюленьих шкур. Истомившийся экипаж отдыхал. Лишь сам капитан и его первый помощник несли вахту.
Ночь была изумительная, звездная, ясная, океан спокоен. Они с помощником болтали о том, о сем, и курили. Вдруг, случайно обернувшись, Несс увидел на горизонте две необыкновенно яркие звезды, и через секунду-другую понял, что это огни большого судна.
А потом выше них загорелась вспышка, рассыпаясь крошечными искрами.
Еще вспышка… За ней — еще…
— Ракеты, — констатировал за его спиной Олаф.
— Да, вижу, что ракеты. Белые ракеты. Не далее как через полчаса ходу от нас.
— Совсем близко.
— Странно!
— Что здесь странного?
— Пускают их больно часто!
Капитан пожал плечами.
— Вероятнее всего, это кто-то вроде нас, рыбаки. Небось, сигналит баркасам, которых выпустил на лов.
— Погоди-ка, кэп! Кажется, это не траулер.
— Действительно… Пожалуй, довольно большая посудина. И болтается в дрейфе среди льда, как и мы.
— Но зачем тогда ракеты?
— Вопрос, конечно, резонный. Сам думаю, что означает этот фейерверк?
Олаф принес из рубки солидную бронзовую подзорную трубу, на надраенном боку которой были отлиты цифры: «1869».
Но и в восемнадцатикратных цейсовских стеклах толком разглядеть было тоже ничего нельзя.
— Это, в самом деле, что-то крупное. Восьмитысячник, не меньше! Две… Нет, три трубы. А как бабахает! Луну, что ли расстреливают?
— Может у них праздник?
— Ага, свадьбу боцмана с дочкой морского царя справляют!
Некоторое время Несс размышлял — что все это значит? Празднуют, как и было сказано? Но тогда бы палили вразнобой — а сейчас равномерно — как по часам. Может всё же поднять команду и сплавать — вдруг и в самом деле случилось чего? А что если… И в голове Несса будто сам собой сложился пасьянс. Здоровенная посудина, белые ракеты, сигналы… Ч-чё-ррт!!!
— Капитан, — вдруг встрепенулся Олаф. — Как по-моему, это корабль военного флота янки! Крейсер, из этих новых «Честеров», не иначе.
Несс подумал, что умные мысли приходят разным людям одновременно.
— Я и сам подумал об этом!
— Я гляну карту? — справился помощник.
— Некогда! Похоже, что мы все еще в территориальных водах американских Штатов.
Встреча с кораблями дяди Сэма ничего хорошего им не сулила. Самое меньшее — их ждет арест корабля и долгое разбирательство — не были ли тюлени добыты незаконно? А известно, хуже американской береговой охраны на браконьерский убой морского зверя реагируют только пограничники русского императора! Дело оборачивалось скверно. Несс подумал, что рискует потерять не только всю добычу, но еще и судна лишиться. А то и вместе со всеми своими людьми угодит в тюрьму!
Может быть, их уже обнаружили и, пуская ракеты, требуют остановиться?!
— Олаф, гаси огни! — выкрикнул капитан. — Свистать всех наверх! Полный ход! Самый полный!
А вдруг ещё все обойдется и им удастся скрыться?!
Их почему-то не преследовали. Через некоторое время подозрительный корабль исчез за ночным горизонтом.
«Титаник» чуть покачивался на слабой зыби. Зеленоватые ледяные горы проплывали вдалеке, поблескивая в свете корабельных огней.
Корабль заметно накренился, и его нос уходил все глубже. Длинные, похожие на ожерелье из жемчужин цепочки огней обвивали борта, бросая блики на охваченных ужасом людей, на шлюпки. Там где еще считанные часы назад веселились джентльмены во фраках и и леди в парижских в вечерних платьях, царила зловещая обреченная тишина…
Через иллюминаторы вливалась вода и затопляла роскошные опустевшие каюты первого класса и скромные третьеклассные клетушки, где еще копошились эмигранты — многие, не зная английского, так и не поняли толком, что происходит…