Оркестр внезапно замолк, а потом заиграл снова.
Но вместо развеселого регтайма полились торжественные пафосные звуки псалма.
— А, черт! — заорали на корме. — Тут кто-то есть!
И через полминуты полдюжины женских рук выволокли из-под скамьи маленького тощего испуганно озиравшегося человечка в синей куртке и мешковатых штанах. Крошечные усики топорщились, раскосые глаза испуганно и вместе с тем зло смотрели на них. От него исходила вонь горелого пережаренного масла и еще чего-то затхло-прелого.
— Китаеза! — воскликнул Холл. — Это же китаеза! Ну дела!
— Какой еще китаеза?! — загалдели пассажирки. — Откуда на «Титанике» китайцы?!
— Ты как сюда попал, приятель?
Китаец что-то пробормотал, робко и умоляюще. Глаза, однако, по-прежнему были злыми.
— Ясно, — резюмировал моряк. — Без билета думал прокатиться в Америку!
А Юрий подумал: сколько еще таких «зайцев» сейчас мечутся по обреченному кораблю, не имея даже спасательных жилетов? А вот этот, когда узнал, что лайнер тонет, сообразил, что никто не пустит азиатского туземца в шлюпку, и сумел как-то заранее пробраться в нее. И ведь не подал и признаков жизни до этого момента!
— Выбросить эту крысу желтомордую за борт! — выкрикнула все та же «кокни».
— Отставить! — веско распорядился Холл. — Раз уж парень сюда попал, значит так тому и быть… На крайний случай будет запас мяса! — пошутил он, то ли стараясь такой грубой шуткой снять нервное напряжение в шлюпке, то ли маскируя бравадой собственный страх.
— Верно, раз спасся, значит на это воля герё Иисуса, — произнесла высокая худая белокурая женщина — шведка или норвежка по виду. — Он правильно поступил, позаботившись о себе, раз уж капитан с офицерами спасали важных господ, а на нас плевали…
И добавила вполголоса:
— Жаль, мой Аксель не смог сделать то же самое…
Еще какое-то время они лежали в дрейфе. Корабль медленно, почти незаметно оседал в воду, и у Юрия даже затеплилась мысль, может быть, он продержится на воде до того, как подоспеет помощь? Все же его строили англичане, а чьи корабли лучше английских?
— Смотрите! — воскликнул до того молчавший Тедди.
Ростовцев поднял глаза и увидел, что все надежды тщетны и конец близок…
«Титаник» стал быстро погружаться, задирая корму. Вот уже первая труба наполовину в воде.
Все еще горел свет. Каюты, палубы и даже огни на мачтах…
Еще продолжал играть оркестр — все тот же церковный гимн.
В такт музыке вдруг запела одна из женщин, прижимавшая к себе мальчика лет шести. Другие вразнобой начали подтягивать.
Крен быстро увеличивался, вот уже мостик целиком погрузился под воду. Корпус лайнера уходил в пучину со страшным шипением.
Свет исчез, затем на несколько мгновений опять блеснул.
— Видали? Вышибло генераторы! — прокомментировал смазчик. — Вода, наверное, главный щит залила.
— А почему свет снова загорелся? — зачем-то спросил Ростовцев.
— Аккумуляторы у нас хорошие, железо-никелевые эдиссоновские, дорогая штука, — пояснил Холл.
И с чувством добавил:
— Лучше б шлюпок побольше было!
Оркестр резко оборвал игру…
«Титаник» еще сильнее накренился вперед, его нос окончательно скрылся под водой, и корабль встал почти вертикально. И тогда раздался оглушительный гром, походивший на удары огромного кузнеца по наковальне с утес размером или раскаты грозы. В общем потоке кувырком летела патентованная ледоделательная машина с палубы «G», тридцать шесть тысяч апельсинов, электроподъемники фирмы «Рэйлтон, Кэмпбелл энд Кроуфорд» и полторы тысячи килограммов живых устриц…
В море валились десятки кадок с пальмами из «Палм-Кор»; из разбившихся ящиков вылетали лавины ракеток для сквоша и клюшек для гольфа. За ними несся поток орехов, яиц, пивных бутылок… А с ними вниз прыгали люди.
На дно уходили украшенный драгоценными камнями манускрипт «Рубайата» Омара Хайяма, роскошное убранство салонов и кают люкс, двенадцать сундуков с антиквариатом миссис Шарлоты Дрейк, полдюжины роялей…