Вот передняя труба отломилась и с оглушительным шумом рухнула в воду. Слетели со стопоров оба якоря, повиснув на грохочущих, бьющих по борту цепях на длину всех своих десяти смычек.
Раздался грохот, который можно было бы слышать за мили, — это котлы и механизмы сорвались со своих мест.
В страшном водовороте закружило мешанину из шезлонгов, ящиков, канатов, каких-то досок и обломков. Вода бурлила и пенилась, с шипением и стоном через открытые двери и иллюминаторы вырывался из чрева парохода воздух, смешанный с паром, словно ревел издыхающий кит. Это был воистину предсмертный крик «Титаника», его последний вздох.
Высоко задравшаяся корма смотрела в небо, словно гигантская черная гора. Несколько человек, цеплялись за тросы, карабкались по гребному винту. Внезапно пароход вздрогнул, как бы в последнем усилии выпрямиться, и медленно, торжественно ушел под воду, унося с собой и пассажиров. Теперь уже вечных пассажиров.
Какой-то миг, и на месте огромного корабля образовался пенящийся водоворот, в котором кружили деревянные обломки, огромные пузыри воздуха и мертвые тела.
Края водяного кратера, покрытые пеной, поднялись вверх.
Над местом гибели колоссального корабля встало облако тумана и водяных капель, как будто кипела вода в колдовской чаше уже наверняка мертвого Монпелье.
А потом все стихло. Океан с ледяным спокойствием сомкнулся над своими жертвами…
— Боже мой! — прошептал кто-то в шлюпке.
Остальные не могли произнести ни слова.
А потом в тишине разнесся быстро нарастающий крик…
Это от отчаяния и страха кричали люди, оказавшиеся в воде. Ничего чудовищнее этого вопля Юрий в жизни не слышал. Крик ужаса… Крик, пронзающий самое сердце. Проклятия и стоны, мольбы испуганных и задыхавшихся от страха тонущих людей. Призывы о помощи и воззвания к Богу и Дьяволу неслись над черными водами…
До места гибели корабля, где сейчас погибало невесть сколько душ, было всего ярдов пятьсот.
— О, Господи, что же это?! — закричала женщина в вечернем платье.
Соседка приобняла ее за плечи, успокаивая. Девчонка в ночной сорочке всхлипывала, из глаз текли слезы.
— Нет, нет… Надо плыть к ним! — вдруг закричала она. — Мы должны вернуться и спасти людей!
— Да ты никак очумела, мокрощелка! — заорала рыжая. — Да если мы повернем туда, нас в три секунды перевернут, и мы все утонем! Давай я тебя выкину за борт, ты к ним сплаваешь, может, поможешь кому… — вскочив, шагнула к девушке.
— Придержи язык, вонючая шлюха! — вскочила другая пассажирка, крепко сбитая, лет сорока на вид. — Как бы тебе самой за борт не прогуляться!
— Ах, ты… — рыжая сказала нечто непонятное Юрию, но по интонации явно нецензурное.
— Ну, хватит! — рявкнул Холл, поднеся к носу «кокни» сжатый кулак. — Здесь я командую! Всем сидеть спокойно, лодку не раскачивать! Мы не будем приближаться сейчас, и в самом деле нас запросто потопят… Подойдем попозже, мисс, и поднимем, кого сможем. А пока следует осмотреться, может, кто поблизости есть в воде…
В следующий час женщины, точно очнувшись от оцепенения, втащили в шлюпку несколько человек — двух девушек лет четырнадцати, непрерывно дрожавших и плакавших, трех матросов и горбоносого толстячка, лопотавшего нечто на своем языке.
Между тем крики становились все слабее и слабее, пока не смолкли совсем.
— Отгребай назад! — сказал Холл. — Мы сделали, что смогли, и свой долг выполнили. Возьмем еще кого-то, чего доброго сами пойдем на дно.
Их накрыла кромешная тьма.
Единственными звуками теперь были женские рыдания да удары весел по воде.
— Почему, Господи, почему? — еле слышно бормотала дама в вечернем платье.
А потом размотала горжетку и протянула ее одной из девочек.
Глядя на это, Холл стащил бушлат и закутал вторую из спасенных. А Тедди снял с себя фуражку и отдал девушке, перевязавшей Ростовцева.
— Возьми, мисс, — смущенно пробормотал он. — Она не шибко греет, но все ж лучше, чем ничего.
В холодной ночи, на пространстве в несколько миль вокруг, в океане болтались спасательные шлюпки. На некоторых из них люди кричали, махали руками, на других стояла гнетущая тишина, и потрясенные, искаженные страданием лица смотрели вверх.
Придя в себя, Холл распорядился:
— Нужно провести перекличку.
Через пять минут она завершилась. В шлюпке было тридцать семь человек, считая Юрия.
Двадцать четыре женщины, пятеро детей, восемь мужчин, включая трех спасенных и китайца.
— Посчитаем теперь, чего у нас есть! — произнес смазчик нарочито бодрым голосом.