Ящик на носу оказался совершенно пуст. Ни сухарей, ни консервов не было, как и сигнальных ракет и фальшфейеров. Правда, в двух вместительных анкерках что-то плескалось. Холл приподнял один, затем второй…
— Воды от силы по четверти галлона на брата… — озабоченно резюмировал он. — А что там в мешке?
Мешок, на который так удачно спикировал Ростовцев, содержал в себе настоящее сокровище для измученных продрогших людей — полсотни свежих белых булок. Должно быть, в суматохе камбузники забросили их в шлюпку, особо даже не раздумывая.
Холл лично раздал людям хлеб, каждому по половине душистой выпечки.
Стали искать фонарь, но его нигде не было.
— Значит, будем плыть в темноте, — прокомментировал кто-то. Они и плыли в свете звезд иногда тихо переговариваясь с соседом.
— Ох! А ежели бы не та американка — конец бы нам был — вдруг услышал Юрий — говорила завернувшаяся в одеяло немолодая тетка лет возле которого жались две девчушки — дочки а может и внучки — или племянницы — как знать. Из богачек сама, а бойкая да сильная! И я ведь и не спросила как ее зовут! Молоденькая такая — в синем платье да шляпке смешной — брошка у нее еще была золотая — кошка не кошка тигр не тигр…
— Ничего — потом найдем и спасибо скажем! — бросила одна из девочек.
«Элизабет ее зовут!» — хотел сказать Юрий, но отчего-то промолчал — может, чтоб не спугнуть надежду, что и он и эти женщины увидят еще храбрую журналистку.
— Смотрите, человек! — закричала девушка, перевязавшая Юрия.
Весла нехотя захлопали по воде…
Увы, это был лишь колыхаемый волнами труп. Пассажир первого класса, как можно было понять. Он лежал на спине. Безупречно сшитый фрак с бутоньеркой в петлице, щегольские белые башмаки и галстук-бабочка. Даже в смерти этот немолодой господин сохранял некую элегантность.
Холл вдруг ухмыльнулся и подцепил труп веслом, подтаскивая к борту. Еще миг, и грузное тело наполовину перевалилось в шлюпку.
— Ты рехнулся, братец?! — загалдели женщины. — Не видишь, он же мертвый!
Фыркнув в их сторону что-то неуважительное, Холл сноровисто обыскал утопленника.
— Авось, джентльмен имел с собой флагу с виски, — добавил он.
Однако, похоже, не спиртное его интересовало.
Через минуту довольный смазчик вертел в руках большой платиновый портсигар с алмазной монограммой блеснувшей при свете звезд.
— Унций десять потянет, — заключил он и сунул добычу за пазуху.
Схватил мертвеца за кисть, но тот, к огорчению Холла, не носил колец.
Легкий толчок, и бездыханное тело вернулось в океан.
Рыжая «кокни» сплюнула за борт, испанец с отвращением отвернулся, кто-то перекрестился…
— И не стыдно вам? — осведомилась девушка. — Мертвого-то грабить?
— Это бесчестно! — поддержали ее.
— То-то и оно, леди, что мертвого! Мертвому добро ни к чему, знаете ли! А мне пригодится, потому как теперь я, вроде как, без работы — утонула моя работа. А есть-пить надо, небось, мистер Исмей мою матушку да сестру кормить не будет. Честь же, она, знаете ли, у бедняков и богатых разная!
— Оставьте его в покое, — бросила женщина с мальчиком. — Этой побрякушкой он от чертей на том свете откупаться станет!
А сидевшая, нахохлившись, у левого борта дама в мехах, вдруг порывисто встала и шагнула к Холлу. Стянула с пальца блеснувший алым камнем перстень.
— Вот, возьмите… капитан, — тихо сказала она, протягивая кольцо. — За все, что вы для нас делаете! — было непонятно, иронизирует она или говорит искренне. — Вам и в самом деле нелишне, а мне этот перстень никогда особенно и не нравился.
Холл как ни в чем не бывало взял сверкнувший золотом ободок из миниатюрной ладони — его рука казалась рядом с ней лопатой.
— За подарок спасибо, само собой, миссис! — добродушно вымолвил он, одевая его на мизинец. — Добро мы помним…
— Только не продешевите, капитан! — добавила женщина, вновь садясь на банку. — Оно стоит не меньше трех сотен долларов у любого ростовщика…
Шлюпка двинулась туда, где мелькали огни и раздавались возгласы. Глазам вскоре предстало целых пять шлюпок, сгрудившихся вместе. Все они были забиты женщинами и детьми.
В одной из них поднялась высокая фигура в фуражке и с фонарем.
— Мистер Питман! — закричал Холл. — Я старший в шлюпке… Какие будут приказания?
— Да какие тут могут быть приказания? — негромко прозвучал хриплый голос. — Сам видишь, матрос… Хотя, сколько вас в шлюпке?
— Тридцать семь человек, сэр! — отрапортовал смазчик.
— Еще шесть-семь душ сможете принять? У нас в одной шлюпке пятьдесят шесть человек, борта на ладонь от воды.