(Именно поэтому шулеры и альфонсы могли чувствовать себя на таких судах в полной безопасности).
Но кое-какие сведения о нравах судовладельцев у него имелись.
— Скотланд-Ярд? — подскочил сэр Брюс. — Это уже слишком! Вы понимаете, что будет, если властям станет известно о случившемся?! Хотя… признаюсь, у нас на борту присутствует под видом пассажира второго класса субинспектор Скотланд-Ярда, а два младших стюарда на самом деле его помощники.
Он в изнеможении провел ладонью по лицу.
— Когда дело касается имущества стольких богатых людей, я не мог взять на себя столь большую ответственность и оставить его без присмотра! Тем более у нас, кроме первого, есть еще и второй класс, и третий, населенный публикой вовсе не обязательно законопослушной…
Ростовцев подумал, что дело и вправду плохо, если уж вице-президент компании так разоткровенничался перед каким-то русским «пинкертоном».
— Но все же, в чем будет состоять моя роль?! — воскликнул Ростовцев.
— Я… — начал было сэр Брюс и поправился. — Мы, как уже говорилось, намерены скрыть это… событие во избежание паники и ущерба для репутации фирмы. Хотя бы до Нью-Йорка! И вы должны, нет, просто обязаны нам в этом помочь! Итак, какое содействие вам потребуется? — воскликнул Исмей. — Мы с капитаном Смитом готовы оказать любое… в тех, разумеется, рамках, которые оставят дело в строжайшей тайне. Можете даже привлечь вышеупомянутых сыщиков, разумеется, не называя им настоящую причину. Я отдам соответствующие распоряжения!
— Но я право же не представляю, чем могу быть полезен! Если вы намерены замять дело, то должен предупредить: опыта в… сокрытии преступлений не имею.
— От вас этого и не потребуется! — живо вступил в разговор Смит. — Сохранение тайны мы возьмем на себя, а вы только проведете негласное расследование и поиск убийцы.
«Всего лишь!» — иронически прокомментировал Юрий про себя.
— Собственно всю ответственность мы берем на себя! — продолжал вещать Исмей. — Мы, уверяю вас, найдем способ минимизировать огласку, если дело не выйдет за пределы узкого круга посвященных… Впрочем, еще раз говорю, вашим делом будет поиск и нейтрализация убийцы! Все остальное — наше дело!
— Я ведь даже не англичанин! — криво усмехнулся Ростовцев.
— Это никоим образом не помешает ни нам, ни вам! Ибо на судне, как гласят английские морские законы, высшей властью обладает капитан, — мистер Смит при этих словах важно кивнул. — И соответственно капитан вправе поручить расследование происшествия тому, кому сочтет нужным. Так же, как и скрыть его от всех прочих! — довольно резюмировал лорд. — Если вам потребуется письменное распоряжение, скрепленное судовой печатью, оно у вас будет!
— Но почему все же именно я? — гнул свое стряпчий.
— Видите ли, сэр, — процедил Исмей. — На это у нас есть свои соображения. Дело в том, что в последние лет десять убийства русских за границей — это чаще всего дело рук самих русских. У вас в стране не самые спокойные времена и поэтому я имею основания полгать, что убийца — один из имеющихся на борту подданных русского царя!
— Царя, значит? — зачем-то переспросил Юрий. — А скажите…
— Вы о гонораре? — встрепенулся Исмей, не скрывая радости. — Он, заверяю вас, не заставит вас сожалеть о согласии!
— А я еще не дал его! — неожиданно сам для себя бросил стряпчий, а затем встал и шагнул к двери.
— Э-э-э… — как-то слинял и поблек сэр Брюс.
— Так дела не делаются, мистер Исмей! — внутренне Ростовцев ликовал, кажется, он нашел способ уклониться от этого сомнительного дела. — Сперва назовите цифру, и я подумаю, соглашаться или нет! Ибо господин Жадовский должен был вам сообщить, что я не имею привычки работать даром!
— Тысяча фунтов…
Молча покачав головой, Юрий сделал второй шаг к двери, отметив, что Лайтоллер собирается загородить ему путь.
— Две!
— Хорошо, половина сейчас и наличными! — не моргнув глазом, улыбнулся Юрий.
Сейчас его назовут наглецом и выгонят. Оно и к лучшему!
Но вместо этого, ни слова не говоря, капитан Смит переглянулся с Жадовским и тот достал из бюро конверт розовой бумаги.
— Вот, Юрий Викторович! — и протянул конверт оторопевшему Ростовцеву.
Тот машинально открыл его и пересчитал деньги.
Ровно двадцать купюр по пятьдесят фунтов — самая крупная банкнота, какую выпускало Соединенное Королевство.
Ростовцев стоял в нерешительности. Было еще время отказаться, бросить деньги на стол и уйти, не оборачиваясь.