А вот то, как наносился удар, это еще интереснее.
Привстав, Юрий сделал замах правой, а затем левой рукой, в которых был зажат воображаемый клинок. Озадаченно наморщил лоб — выходило, что убийца бил левой рукой, сзади и наискось, причем сверху вниз, словно был великаном семи футов.
Стало быть, жертва повернулась к противнику спиной или боком. Из чего следует…
Да собственно ничего не следует!
Например, некто мог свободно войти в каюту хоть к Нольде, хоть даже к Ростовцеву и предложить, ну, пусть, партию в бридж. Кто заподозрит соседа по первому классу на роскошном лайнере?
— Вы что-нибудь обнаружили? — нарушил молчание Лайтоллер.
— Да, господин Нольде был убит японским кинжалом, — не моргнув глазом, ответил Ростовцев.
— Вот как? — нахмурился мистер Чарльз. — Нужно немедленно проверить списки пассажиров, не затесался ли в третий класс какой-нибудь япошка! А черт — во втором классе вроде как раз японец есть…
— В этом нет нужды, — молвил Юрий, поднимаясь с колен. — Барон фон Нольде участвовал в войне с японцами и даже был в плену. Этот кинжал вполне может быть сувениром в память о пребывании в стране микадо.
— Значит, убит собственным ножом? — пожал Лайтоллер плечами. — Бывает! Помню в Глазго… Впрочем, неважно! — пробормотал он полушепотом.
Стряпчий, тем временем поднявшись и смахнув с фланели брюк несуществующие пылинки, повернулся к маячившему у дверей стюарду.
— Мистер…
— Макартур, сэр! — откликнулся тот.
— Да, разумеется! Будьте добры, это ведь вы нашли труп?
— Не совсем так, сэр! Дело в том, что господин Нольде еще утром попросил обязательно его разбудить в определенное время. Он очень настаивал и даже дал заранее полкроны на чай. Когда пришел условленный час, я позвонил в каюту, но никто не отозвался. Я предположил, что с господином Нольде могла случиться какая-то неприятность, и обратился к мистеру Лайтоллеру, после чего мы открыли каюту и сразу доложили капитану о… случившемся.
— Кстати, вы ничего здесь не трогали? — осведомился Юрий у стюарда. — В смысле — тело?
— Никак нет, сэр, — коротко отрапортовал англичанин. — Я знаю правила на такой случай. Кроме того, я видел, что мистеру Нольде уже ничем не поможешь.
— А вы уверены, мистер… — пришла в голову стряпчего некая мысль.
— Макартур, сэр!
— Мистер Макартур, вы уверены, что он был мертв, когда вы вошли?
— Да, сэр! Я достаточно хорошо разбираюсь в покойниках…
И отвечая на незаданный вопрос, стюард уточнил:
— Бурская кампания, 2-й Королевский ланкастерский полк, сэр. Прошел от начала и до конца!
Ростовцев кивнул. Пожалуй, человек с таким послужным списком и в самом деле разбирался в покойниках.
— Как вы думаете, давно ли его прикончили? — вмешался Лайтоллер, обращаясь не то к Макартуру, не то к Ростовцеву.
— Труп еще не окоченел, стало быть, три или четыре часа тому назад. Хотя…
У мертвеца из кармана пижамы свисала часовая цепочка.
Вытянув золотой брегет на свет электрических ламп, Юрий увидел, что стекло циферблата треснуло от удара об пол. Стрелки остановились на 05.33.
— Вот как? А сейчас у нас сколько?
— Три часа сорок одна минута, — сообщил Лайтоллер, сверившись со своим морским хронометром…
— Старый, как мир, и тем не менее действенный прием — прокомментировал Юрий.
Кто-то явно хотел запутать следствие.
Стоп, подумал он. А зачем вообще эта возня с часами?
Ростовцев подошел к иллюминатору, отдернул занавеску. Несколько секунд изучал толстое закаленное стекло в никелированной раме. Тронул фигурные оголовки болтов. Завернуты намертво! Странно, однако! Их даже не пытались отвинтить, а, казалось бы, выкинь труп в море — и воистину концы в воду! Или убийцу кто-то или что-то спугнуло? Впрочем, если убийство не было заранее обдуманным, преступник мог просто растеряться. Вспомнил уголовную хронику или полицейский роман, наскоро обтер рукоять, кокнул часы, и сбежал.
Раздумчиво подойдя к столику, он некоторое время созерцал расставленные на нем предметы.
Фотография фон Нольде в рамке — видимо уже давняя. На ней лощеный морской офицер выглядел косматым, заросшим, как медведь, бородачом-викингом. В грубом свитере и распахнутой штормовке он стоял у мачты какого-то судна. На заднем плане — низкий берег и черные заснеженные скалы.
Должно быть, снимок тех времен, когда старший лейтенант флота бороздил полярные моря. Юрий повертел снимок в руках и вернул на место, еще раз поразившись, как сильно изменился прежний здоровяк-моряк.