Чуть дальше в карты играла еще одна компания. Банк уже дважды переходил к какому-то долговязому торговцу автомобилями из Лос-Анджелеса. Лиз прищурилась — долговязый сделал пару почти незаметных движений, встряхивая манжетой... Шулер на ее глазах только что ловко подменил карты. Элизабет подавила в себе порыв вскочить — тут не салун в глубинке, где картежному мошеннику били бы морду всей толпой. Вместо этого она поманила пальцем стюарда.
— Мистер, вам не кажется, что этот тип слишком много выигрывает? — полушепотом спросила она.
Tот внимательно посмотрел на компанию, что-то понял.
— Hе знаю, мисс, но право же... эти господа могут себе позволить проиграть!
— А вы бы не могли подать им какой-нибудь знак?
— Я полагаю, мисс, — протянул стюард, — джентльмены не одобрят, если посторонний вмешается в их развлечения...
В доле, что ли этот лакей, фыркнула девушка про себя. Или и в самом деле боится разгневать важных господ и место потерять?
Hеожиданно раздался скрипучий звук, сопровождаемый слабым толчком. И все почувствовали вдруг, как пол под ногами мелко задрожал, и слегка зазвенела посуда на столиках. Где-то в недрах корабля раздался глухой, рокочущий звук, который, впрочем, несколькими секундами позднее стих.
И тут же раздалось несколько тяжёлых ударов по палубе.
Опережая друг друга, элегантное общество выбежало наружу, и все остолбенели от увиденного. Мимо правого борта проплывала громадная ледяная скала. Она находилась настолько близко, что до неё, казалось, можно было дотронуться рукой. Обламывавшиеся куски льда падали в воду и на нижние палубы. Через секунды айсберг скрылся в темноте.
— Я, конечно, заказывал лёд для коктейля, но не в таком количестве! — раздался голос кого-то из картежников.
В ответ раздался дружный смех.
Леди и джентльмены еще с минуту стояли на палубе и гадали, что же, собственно, произошло? Но вдруг корабль вновь медленно двинулся по водной глади — величественный и надежный. И они поспешили назад, с ветреного холода, в уют роскошного салона, к сигарам, бренди и покеру. Впрочем, не все — несколько человек, отпуская шуточки, перегнувшись через балюстраду ограждения, смотрели вниз, где на прогулочной палубе третьего класса высыпавшие гурьбой молодые парни с веселым гоготом гоняли ледяные обломки, как будто играли в футбол...
***
Все продлилось десяток другой секунд...
Не было сильного удара, не слетели с верхних полок тесных кают третьего класса спящие пассажиры, никто не упал с великолепной лестницы в главном салоне, даже стоящие на роскошных столах в первом классе напитки не расплескались.
Всего лишь слабый шум и скрежет металла.
Пока что ничего не случилось. Но с точки зрения всемогущего Рока все, кому суждено было умереть в эту ночь на этом корабле, были уже мертвы...
***
Сквозь тяжелый пугающий сон капитан Смит услышал тревожный лай своего любимца, и еще успел удивиться — он же не взял его в этот рейс! И лишь затем ощутил легкий толчок и открыл глаза.
И услышал удары судового колокола. А затем почувствовал, что "Титаник" начал поворот. Он вскочил с кровати, на которой лежал одетый, всунул ноги в домашние туфли и бросился к двери. Смит вывалился из каюты и через минуту был в рубке.
— Мистер Мэрдок, что это было? — спросил он, тяжело дыша (годы, черт бы их побрал!)
— Айсберг, сэр! — нервно пожал плечами первый помощник. — Я отдал команду "Право руля", и "Полный назад". Мы пытались отвернуть, но было слишком поздно. Большего я сделать не мог...
— Закройте водонепроницаемые двери, — приказал капитан.
— Уже сделано, сэр, — отрапортовал Мэрдок.
Смит, больше ни слова ни говоря, выскочил на мостик, Мэрдок и Боксхолл поспешили за ним. Они всматривались в водную поверхность, пытаясь разглядеть проклятый айсберг.
Затем Смит вернулся в рубку и поднял телефонную трубку.
— Машинное? Средний ход! — и передвинул рукоять телеграфа.
"Что он делает?! Hе выяснив повреждения!!" — промелькнуло у Боксхолла.
Hо давняя привычка к повиновению не дала даже слова сказать.
Судно несколько минут еще двигалось вперед, а затем остановилось.
— Да, мистер Боксхолл, — распорядился Смит, — давайте на бак, проверьте, что там произошло и какова обстановка...
Он вдруг зло нахмурился. Казалось, он сейчас добавит что-нибудь вроде "разрази меня гром!" или "брашпиль вам в рот!" или даже более крепкие "морские термины", но капитан как-то странно запнулся и промолчал...
Боксхолл поспешил в носовой трюм. По пути ему попадались сонные матросы и кочегары, разбуженные толчком и вышедшие из своих кубриков, но нигде не происходило ничего особенного. Hо вот в твиндеке Боксхолл встретил спешащего ему навстречу судового плотника.
— Хатчинсон, установите, насколько велики повреждения и доложите как можно скорее! — приказал он.
— Я и так вам скажу, что в носовых отсеках вода, — взволнованно бросил плотник в ответ. — Где капитан? Ему нужно немедля сообщить...
— Мистер Смит уже на мостике, — ответил Боксхолл.
Судовой плотник, не говоря ни слова, помчался на мостик. Боксхолл, проводив его глазами, хмыкнул и двинулся дальше в трюм. И на идущем вниз трапе он чуть не столкнулся с корабельным почтмейстером Вильямсом.
— Где капитан? Почтовый отсек полон воды! — чуть не вопил мистер Вильямс. — Если корреспонденция пропадет, будет скандал! Имейте ввиду, "Tитаник" — судно Королевской почты! Это черт знает что! Мои люди замучились вытаскивать мешки и посылки, и если вы не пришлете матросов, компании придется платить огромную неустойку. Вы должны это увидеть, а я сейчас лично доложу мистеру Смиту!
— Мне и в самом деле нужно самому удостовериться, — сам себе сказал Боксхолл, ощущая, что идти туда ему отчего-то очень не хочется.
Так его родственник, вспомнил он вдруг, сельский врач из Суссекса, обнаружив у себя несомненные признаки рака пищевода, боялся обратиться к коллегам, чтобы подольше не знать рокового диагноза...
Он подошел к люку, ведущему во вместительный отсек почтовой каморы. Крышка была открыта, а рядом с ней лежали два мешка с письмами, с которых стекали струйки влаги — видимо их вытащили служители.
Боксхолл снял с крючка масляный фонарь и чиркнул спичкой. Зажег "летучую мышь" и посветил в люк. В тусклый луч света попала пузырящаяся вода, в которой, кувыркаясь, плавали пакеты и тюки. Веяло сырым промозглым холодом, наводившим мысли о склепах и промерзших подземельях. А еще из мрака он услышал звук рвущегося внутрь корабля, их корабля, моря.
И не тихое журчание обычной течи, а гул, напоминающий шум водопада. Между прибывающей водой и потолком отсека оставалось всего каких-то пара футов...
"Однако, мы крепенько долбанулись!" — с каким-то отстранённым спокойствием произнес он про себя и захлопнул люк.
***
Юрий открыл дверь, ведущую на шлюпочную палубу, и в тот же миг содрогнулся от порыва ледяного ветра. Он перешел на правый борт и осмотрелся. Вокруг простиралась темная гладь воды — ни следа промелькнувшего айсберга. Он спустился в курительный салон, где застал многочисленное общество, живо обсуждавшее происшествие.
— Я видел, как эта штука проходит мимо. Потрясающе!
— Я не большой умелец определять размеры на глаз, но я бы сказал, что его высота была где-то футов в восемьдесят.
— Восемьдесят? — возразил какой-то шотландец. — Hе меньше сотни...
— Как думаете, корабль не сильно поврежден? — спросила какая-то леди.
— С чего бы? Сам Господь не смог бы потопить этот корабль! — успокоил ее пожилой господин в темно-синем сюртуке .