И не было никого, кто свел бы их усилия воедино.
***
— Вы должны сесть в спасательную шлюпку, сударыня! — на лице Уайльда было написано отчаяние.
Упорная старая американская карга тормозила посадку, уже минуты две он пытался ее уговорить.
Смотревшая на это мисс Грэй и сама не знала, ругать ли ей упертую старуху или восхищаться столь твердым характером?
— Глупости, ни в какую шлюпку я не сяду! — с видом вдовствующей королевы ответила меж тем миссис Штраус. — Во всяком случае, без мужа.
— Сожалею, сударыня, но таков приказ. В первую очередь женщины и дети. Ваш муж сядет в следующую шлюпку.
— Hет, и еще раз нет!
— Хорошо, — бросил он устало. — Думаю можно сделать исключение для одного пожилого джентльмена... Господин Штраус...
— Оставьте, офицер! — сухо бросил миллионер. — Я, может, и стар, но я не впал в маразм и не забыл, в чем состоят обязанности джентльмена, — его бородка даже вздрогнула от возмущения. — Раз шлюпки только для женщин и детей, я остаюсь ждать своей очереди.
— Мистер Штраус, но оставаться здесь... опасно! — воскликнул Уайльд.
— Молодой человек, — со слегка высокомерной улыбкой бросил старец. — Когда я был примерно вдвое моложе вас, я ходил на прорывателях блокады под пушками северян. Если бы вы видели то, что видел я в дни Гражданской войны между штатами, вы бы знали, что такое "опасно"...
— Садись, дорогая, — обратился он к жене.
Tа уже занесла ногу над бортом, как вдруг решительно развернулась.
— Мы столько лет прожили вместе, Исидор, и я обещала в день свадьбы, что буду всегда там, где и ты... Иди, девочка, — подтолкнула она горничную. — Hе задерживай шлюпку.
А затем сняла палантин и накинула его на вздрагивавшие плечи девушки.
А вот Бен Гугенхайм ведет свою пассию и ее горничную.
— До свидания, Леонтина, — бросил он. — Есть большие сомнения, что мы встретимся, но надежду не надо терять... В конце концов, никто и никогда не говорил, что Бенджамен Гугенхайм трус!
Позади нее послышалась перебранка и чей— то умоляющий голос.
Элизабет обернулась на шум.
Молодой пассажир в клетчатом пиджаке напирал на Моуди.
— Ради всего святого, господин офицер! Пусть ваши люди спустятся вниз и выведут и успокоят пассажиров третьего класса! Там женщины и дети! И вода уже кое-где по колено!
— Успокойтесь, мистер! — нервно бросил шестой помощник. — Мы помним о пассажирах... Hе мешайте.
Журналистка стояла, ощущая холодок в подвздошье.
В детстве она с родителями пережила гибель речного парохода "Геттисберг" на Миссисиппи — на нем взорвался паровой котел. Тогда они плыли на нижней палубе, и спаслись лишь потому, что два матроса, рискуя собой, прорубили переборку...
И сейчас она вдруг поняла, что ей следует делать. Она спустится в третий класс и покажет людям путь к спасению!
***
Лайтоллер увидел Смита, чопорно идущего по палубе. Казалось, тот ничего не замечает вокруг.
— Мистер Чарльз, — обратился он ко второму помощнику, — я думаю, нам следует посадить в лодки сначала женщин и детей...
— Я полагаю, сэр...
— Hе нужно лишних слов, первыми садятся женщины и дети. Поднимите шлюпку на прогулочную палубу, — распорядился Смит, — да, на палубу "А".
— Мистер Смит, — молвил Лайтоллер, — но там прогулочная галерея, окна заделаны закаленным стеклом...
— Боже! — Смит обхватил голову руками. — Как я мог забыть! Я перепутал с "Олимпиком". А я уже отправил пассажиров туда. Пошлите кого-нибудь вернуть этих людей обратно... А вы спускайте шлюпки.
— Хорошо! — обреченно бросил Лайтоллер. — Начинаем посадку. Только женщины и дети!
В этот миг пассажирка, растрепанная и косматая, напоминающая молодящуюся мегеру, вдруг выпрыгнула из шлюпки и истошно заорала:
— Если вы отказываетесь взять моего дога, я предпочитаю умереть вместе с ним!
***
Юрий оглядел окружающую толпу. Женщины в спасательных жилетах поверх бархатных платьев, другие — в купальных халатах и кимоно, сверху которых дорогие меховые накидки. Несколько женщин держали шкатулки с драгоценностями, одна — маленького песика в бархатной попонке. Двое или трое уткнулись в молитвенники, у франта в спортивном пиджаке под мышкой был фривольный французский роман с красоткой в неглиже на обложке. Одна из женщин первого класса была, неслыханно! — в чулках и шлепанцах.
— Ужасно! — услышал он за спиной. — Бедная девушка! — сбивчиво твердил американец, по виду кто-то из миссионеров, какими изобиловал второй класс.
— Что-что случилось?! — озабоченно осведомился пожилой господин с тростью.
— Несчастная каких-то пять минут назад выпрыгнула за борт!
— Что?
— Я сам видел! В черном бальном платье, что-то кричала о том, что мы все обречены, что зеркало говорило правду, и кинулась прямо с палубы вниз. Только и плеснуло! Камнем в воду! Должно быть, испугалась до безумия... Боже, помоги нам всем!
Юрий вдруг понял, кто это мог быть... Тьма, которой поклонялась Стелла Марис, довела ее до гибели в морских волнах в полном соответствии с именем.
Скверно, на суде ее показания были бы весьма кстати... И тут же опомнился: какой суд? О чём он думает?!
Одна за другой заскрежетали лебедки, заскрипели поворотные круги, завизжали тали, и шлюпки медленно вываливались за борт. Затем матросы стали вытравливать лини так, чтобы каждая шлюпка остановилась на уровне палубы. Между ними и обрезом борта оставалось примерно фута с полтора расстояния — на высоте пятого этажа. Ни трапов, ни иных средств переправы. Хочешь — прыгай, хочешь — оставайся.
— Какой идиот спроектировал эти калоши? — донеслось до Юрия.
Вот с грехом пополам загрузили и спустили шлюпку, но, не доходя до поверхности моря футов двадцать, та зависла. Затем медленно пошла вниз. Вдруг сидевшие в ней женщины громко загалдели:
— Стойте! Стойте!
— Hу, что там у вас?! — перегнулся через леер Лайтоллер.
— У нас в лодке всего один моряк! Мы не можем плыть без опытных людей.
Пробормотав нечто, изобилующее традиционными английскими "аss" и "bloodi", второй помощник обвел взглядом толпу.
— Есть среди вас моряки? — обратился Лайтоллер к людям. — Hужно помочь... дамам.
— Если хотите, я могу, — из толпы выступил человек в цилиндре и белейшей манишке.
— Вы что, моряк? — в вопросе звучала явная издевка.
— Я вице-командор Королевского канадского яхт-клуба, — последовал горделивый ответ.
— Ну... если так, — саркастически усмехнулся Лайтоллер, — думаю, вам не составит труда спуститься во-от по этим канатам!
И джентльмен, надо сказать, дольно ловко начал спускаться вниз... Ветер сдул с головы щегольской цилиндр.
Юрий обвел взглядом окружающее и вдруг увидел нечто, наполнившее его сердце надеждой. Около груды мешков, наверное, с судовыми документами стояли главный казначей Мак-Элрой, рядом с ним — Жадовский. Tам были еще знакомые лица: корабельный врач и его помощник.