– Ясно… – кивнул Крячко. – Но если вернуться именно к тому, что могло произойти между этим Бубнилой и Кирканиным, – в чем же все-таки заключалась суть конфликта?
– Станислав Васильевич, об этом тоже знаю только по слухам, но общий смысл такой: Пуаро не вовремя появился на той территории, где Бубнила затеял какую-то хрень. Что за хрень? Ну, типа того, что кто-то из-за этого мог умереть. Но тут, неведомо какими судьбами, нарисовался Пуаро. Накостылял по шее двоим «козлятам» из бубниловских, и «мокруха» не состоялась.
– Хм… Выходит, не так уж был он и плох?
– Как сказать… – сдержанно хохотнул Гасан. – Говорили, что тот мужик должен был ему кучу денег. А с покойника – взятки гладки. Так что спасал он скорее не бедолагу, а свои капиталы. У Пуаро многие ходили в должниках.
– И вот этот случай, считаешь, и стал причиной того, что Бубнила воспылал к нему ненавистью и задумал отомстить? – с ноткой недоверия хмыкнул Стас.
– Гражданин начальник, я рассказал вам только то, что видел сам и что слышал от других. Ни больше, ни меньше. То, что Бубнила был мстительным через край, – могу поручиться. Ну, а он ли это устроил подлянку Пуаро – судить не берусь, – сокрушенно вздохнул Гасилин.
Глава 3
Попрощавшись с Гасаном, Крячко отбыл в Главк. Когда он вошел в их общий с Гуровым служебный кабинет, Лев уже был на месте и что-то читал на мониторе компьютера. Он тоже только недавно вернулся из поездки по городу.
– Ну, что там у тебя? – прямо с порога поинтересовался Станислав.
– А у тебя? – вопросом на вопрос ответил Гуров.
– А у меня целая стая птиц, именуемых «обломинго», «нихренинго» и «чепушинго», – приземляясь на свой стул, саркастично прокомментировал Крячко. – Бывшие сидельцы, как вырисовывается из наших бесед, к исчезновению Кирканина-младшего скорее всего непричастны. Скажем, Чумаря кто-то просветил по части того, что Пуаро к его проблемам отношения не имеет, и он на радостях ушел в гробовщики. Блиц целиком и без остатка занялся педагогикой – воспитывает внука достойным комсомольцем. Гасан вообще стал примером для молодежи – уверяет, что простил всех и вся… Кстати, мне пришлось выручать его самого, когда прямо при мне на него наехали вымогатели…
Он рассказал о стычке с охранниками Жужарова, которые, прикрываясь весьма неоднозначным в Рыколово авторитетом хозяина, надумали криминальным способом срубить деньжат. Рассказал и о том, что услышал от Гасана о Бубниле. Это сообщение Льва очень заинтересовало. Выслушав подробности, он задумчиво отметил:
– Чую, тут кроется что-то реальное. Вот такие «серые», неприметные личности нередко бывают очень опасны. Как говорят, не бойся собаки, которая лает, – опасайся той, что кидается молча. Надо будет снова встретиться с Пуаро и поговорить с ним про этого Бубнилу. Что-то он вчера про него вообще даже не упомянул. И мне так думается, кому-то из нас надо будет съездить в Руднокамск и побывать в тамошней «Гнилушке».
– Дернем спички? – Стас многозначительно ухмыльнулся. – Кому короткая – тот и едет. А?
– К чему какие-то жеребьевки? – небрежно отмахнулся Лев. – Я съезжу, что за вопросы? Ну, у меня результаты тоже на уровне этой твоей «нихренинго». Фоторобот некой Жанны, предположительно проститутки по вызову, которую кто-то использовал как приманку для Кирканина-младшего, уже сегодня будет готов. И если она до сих пор в пределах Москвы, если еще жива и если нам удастся ее найти, то не исключено, у нас появится фоторобот заказчика похищения. Но это все на уровне – если, если, если… Во всяком случае, со стороны вуза реальных недоброжелателей Олега выявить не удалось.
Сразу после встречи с Никитой Царедворцевым и Ниной Ялановой Гуров отправился на рандеву с Матвеем Таганихиным. Предложение пообщаться с сотрудником Главка угрозыска аспирант РИДСа встретил весьма прохладно. Впрочем, не выразил он и каких-либо возражений. Они встретились в скверике на Ледовитой, невдалеке от входа в главный корпус Института дипломатической службы.
Матвей оказался худощавым парнем несколько выше среднего роста, в тонких очках, с уже обозначившимися небольшими залысинами на висках. Суховато ответив на приветствие, он заметно напрягся, услышав про Олега Кирканина. Известие об его исчезновении не вызвало у Матвея ни удивления, ни огорчения, ни восторга. Он просто, без каких-либо эмоций принял к сведению сообщение о пропаже своего бывшего школьного однокашника. На просьбу Гурова рассказать о причинах столь непростых отношений, сложившихся между ними, Таганихин попытался отделаться однозначным: