– Хрен с тобой, забирай всё за три рубля.
– Рубище моё в зачёт возьмете?
– Гривенник.
– Нет, полтора.
– Согласен!
– А сундук? Его купить не желаете?
Здоровенный сундук в одиночку Кешка бы до маклака не дотащил – ему пришлось пожертвовать двугривенным и нанять себе в помощь савотейщика Фимку.
– Ну, ежели за рупь, – пренебрежительно процедил маклак.
– Нет, тогда пойду к Сарайкину, – заявил Кешка.
– Два.
– Креста на вас нет.
– Три.
– Что ж, тогда с вас пятиалтынный!
Лавочник отдал ему три пятака. Забрав из сундука портновский ножик – теперь его можно было сунуть за голенище, – Кешка вышел на Лиговку и отправился к Пустому рынку.
Он пришел туда одновременно с полуденным выстрелом пушки Петропавловской крепости, который здесь, в центре города, был столь оглушающим, что Кешка даже вздрогнул с перепуга.
– А вот и Иннокентий, – поманила его пальцем Анфиска на задний двор, где сметал в кучу разноцветные листья грузный мужик с бородой на обе стороны. – Вот, Васенька, тот сиротинушка, о котором говорила. Ну? Что встал, как чурбан? Кланяйся, Кешка, своему благодетелю.
Мальчик кивнул. Анфиска схватила его за вихры и пригнула голову чуть не до земли:
– Ну кто так кланяется? Надо до земли.
– Звать меня Василий Палыч, – весомо сказал дворник. – Приходить будешь, когда в церквях по три раза бьют. Ты мне полтинник, я тебе мешки с костями. Если кто из начальства тебя поймает, скажешь, что мой племянник. Всё понял?
– Да, – сказал Кешка и на всякий случай поклонился до земли.
– Ну тогда до завтра. Прощай, сестрица, заходи, не забывай.
– Тебе спасибо, братец. – Анфиса тоже поклонилась Василию Павловичу, и они с Кешкой вышли на Гагаринскую.
– Вот твой ключ от сарая, – протянул Кешка.
– Нашел хоть, где сундук приткнуть?
– Сундук я маклаку загнал.
– А спать где будешь? На полу? Или между Гришкой и Наташкой? – подмигнула Кешке Анфиска.
– Ушел я от них. Наталья задумала меня грабануть, а потом в полицию сдать. Запер я её в твоём сарайчике.
– Свят, свят, свят! Ну и дела. Наталья тебе этого не простит. Жить-то теперь где будешь?
– В Вяземскую лавру пойду. Или ещё куда…
Отстояв небольшую очередь, Дерзкий вошел в камеру вещественных доказательств сыскной полиции.
– Вам чего? – нелюбезно спросил заведующий.
– Дело в том, – неспешно, чтобы лучше осмотреться, принялся рассказывать Дерзкий, – что в прошлом месяце я заложил отставному подпоручику Чванову медальон, о чем имею документ…
Он достал заполненную сегодня днем в «Баден-Бадене» ломбардную квитанцию на бланке, который прихватил в квартире брата.
– Убийца Чванова уже задержана, все заклады найдены, – быстро уяснив причину визита, оборвал посетителя чиновник. – Дело передано судебным властям. После приговора Окружного суда все заклады получат наследники…
– Мне бы убедиться, что мой в целости и сохранности… Семейная реликвия.
– Зачем же вы реликвию сдали ростовщику? – усмехнулся в усы заведующий.
– Нужда-с, знаете ли…
– Нужда-с… – передразнил чиновник. – Описи у меня нет, она в деле, а заклады вон в том ящике. – Он показал пальцем. – Видите, опечатаны?
– Да… – изобразив отчаяние в голосе, произнес Чванов. – Но как же мне узнать?
– Понятия не имею…
Отсутствие описи неприятно удивило Дерзкого. Здесь ли медальон? Ведь преступников было двое, Ефросинья и Иннокентий. Вдруг они украденное добро поделили?
Дерзкий вынул из кармана полтинник.
– Мне бы только убедиться…
– Попробуйте с Ефимычем поговорить. Это он дело раскрыл. И коробку тоже он собирал и опечатал.
Дерзкий достал второй полтинник:
– И где его найти?
– Пойдём, так и быть, покажу, – сказал подобревший заведующий, пряча оба полтинника в карман.
Они вышли в приемную.
– Эй, Ефимыч, к тебе пришли, – крикнул заведующий в толпу людей.
– Ушел он с полчаса назад, – буркнул кто-то справа.
– Уже в трактире, небось, – раздалось слева.
– Опоздал ты, парень, завтра приходи, – пожал плечами заведующий.
– В какой он ходит трактир? – уточнил Дерзкий.
– Обычно в «Константинополь», что на Гороховой…
Наталья больше часа стучала ногами в дверь сарая и орала что есть мочи, но двор, как назло, был пуст – дворники ушли завтракать. Когда же наконец они вернулись и взломали дверь, Наталья с проклятиями побежала к себе, где выяснила, что Кешка её обокрал.
– Два рубля забрал. А ещё сундук прихватил. Вот ведь паразит. Но я ему задам! – сложив руку в кулак, показала воображаемому Кешке Наталья. – Где ваш отец? – спросила она у старшего из детей.