Как бы смешно это ни звучало, но работа вернула его к жизни. Он получил от нее все, чего так долго ждал.
Мозг убийцы окончательно погрузился в сон. Он видел гарцующих лошадей, горы, покрытые шапками снега, ласковые материнские руки, гладящие его непослушные волосы, слышал строгий голос отца, которого так и не повстречал в Аду.
Спустя некоторое время в комнате воцарилась полная тишина, слегка нарушаемая прерывистым посвистыванием, – киллер спал. На тумбочке рядом с последней порцией эликсира лежала черно-белая фотография – лицо на ней было обведено красным кругом.
Глава 21
Гензель
(чуть раньше, 23 часа 47 минут)
У входа в цветочный магазин собралась приличная толпа – превосходные розы, взращенные заботливыми руками вампиров, по праву считались одними из лучших в городе. Салон должен был работать как минимум до утра – именно поэтому в толпе пробежал глухой недовольный ропот, когда Дракула, изящно впрыгнув на крыльцо, перевернул табличку на входе и глазам разочарованных покупателей предстала готическая надпись «Закрыто». В сотне ртов застыли уже готовые сорваться отборные ругательства, когда Калашников лениво достал из внутреннего кармана удостоверение Учреждения, предъявив присутствующим Печать зверя. Общий вздох незримо колыхнул людей, как порыв ветра, затихшая толпа начала рассасываться.
Ступая по хрустальным плитам, Алексей проследовал вслед за хозяином в украшенный зеркалами вестибюль. Как и положено, в зеркалах никто, кроме спецгруппы, не отражался – такая особенность заставляла страшно страдать женщин-вампиров, не имеющих никакой возможности в разгар рабочего дня накрасить губы или поправить прическу. Со всех сторон Калашникову подобострастно кланялись неестественно бледные продавцы в шелковых костюмах – их прозрачные глаза не выражали эмоций, а бескровные губы не разжимались ни на миллиметр, дабы случайно не обнажить кривые клыки.
– У вас не так уж плохо идет бизнес, Владик, – заметил Калашников. – Судя по тому, что вы натворили на Земле, здесь вас должны были определить как минимум в ассенизаторы.
На холеном лице вампира не дрогнул ни один мускул. Граф привык к издевкам.
– Приличный человек и на помойке хорошо устроится, – спокойно ответил он. – Да и что я такого особенного сделал? Убил пару тысяч человек? Ах, какой ужас. Честное слово, даже смешно – до Пиночета и то не дотягиваю, а считаюсь чудовищем. С радостью набил бы морду этой скотине Брему Стокеру – жаль, что он к вампирскому кварталу на пушечный выстрел не подходит. Подонок! Высосал из пальца бульварную книжку, а Голливуд и рад выплеснуть на экраны подобную лажу. It sucks. Доказывать, каким я был в реале, бесполезно – благодаря кино миллиарды людей представляют себе Дракулу как кровавого маньяка номер один. Хотя по сравнению с покойным Гитлером я – бойскаут в песочнице.
Калашников оперся обоими локтями на мраморный прилавок. Ему нравилось выводить Дракулу из себя – это позволяло отвлечься от ноющей боли в голове.
– Кто бы сомневался. Все говорят одно и то же, начиная от комиссара Юровского[5] и заканчивая Пол Потом. Каждому его наказание кажется чересчур тяжелым, даже если он тут… – Алексей не удержался от того, чтобы не съязвить, – сидит и цветочки выращивает. После Главного Суда наказуемые начинают тоннами строчить жалобы в Управление. Вы чем-то недовольны, дорогой Владик? На досуге зайдите в гости к Джеку Потрошителю, посмотрите воочию, как он, совершивший всего лишь пять убийств, работает утилизатором использованных прокладок. Врагу не пожелаешь. А ведь по решению Главного Суда вам могут полностью деформировать личность – был офицером СС, станешь пандой в зоопарке: сиди, жуй бамбуковые листья до скончания века.
– Я вам могу привести другой пример, – возмутился Дракула. – Что вы скажете про Торквемаду? Глава испанской инквизиции, сумасшедший фанатик, отправил на костер больше миллиона еретиков. Да его тут кормить должны были этими прокладками!
– Вы думаете, Потрошителя ими не кормят? – удивился Калашников.
5
Командир особого отряда ЧК, в июле 1918 года расстрелявший в Екатеринбурге семью последнего российского императора Николая Второго.