Сцену, последовавшую за его словами, Алексей уже наблюдал в гримерке Монро после того, как взял в руки розы, – все замолчали и скопом уставились на него. Он облизнул губы, попытавшись продолжить мысль, но сразу это сделать не удалось.
– То, что говорит этот юноша, не лишено смысла, – заметил один из консультантов Учреждения, горбоносый старик в фетровой шляпе. – Мы пропустили мимо ушей такую версию, что это может быть обычный заказ. Когда однажды весной у нас в Нью-Йорке убийцы в масках за пару дней перестреляли всех глав семейств, их тоже можно было причислить к маньякам, страдающим сезонным обострением. Однако молодые люди выполняли конкретное задание, а не действовали по зову сердца. Маньяки обычно жаждут всемирной славы – они оставляют на месте преступления свои фирменные примочки, звонят в газеты, отрезают ухо у жертвы на память. Здесь же исполнение быстрое и профессиональное. Так действуют люди, которые убивают за деньги.
Старик говорил медленно, как будто тщательно пережевывал пшенную кашу, однако присутствующие прислушивались к невнятным словам с заметным почтением.
– Что ж, ваше мнение весьма логично, дон Корлеоне, – произнес Шеф. – Если вы и Калашников правы, то у нас имеется целая цепочка – заказчик убийств, исполнитель, и как минимум один человек, который им помогает. Я допускаю, что даже и не один. Нет только одного – мотива самого преступления. С Гитлером-то все понятно. Но чтобы один и тот же человек заказал Мэрилин Монро и Брюса Ли одновременно – уму непостижимо. Откуда он вообще взялся, каким образом они с убийцей нашли друг друга?
Шефу жутко хотелось добавить к сказанному много чего еще. Что он не понимает, какой умник умудрился наладить в Аду безопасное производство святой воды. Что бесполезная беседа с Голосом его ужасно разозлила. И, наконец, то, что до сих пор этими болванами не было высказано ни одной удачной идеи – как именно можно поймать убийцу.
Однако вслух он не сказал ничего, а лишь продолжил раскачиваться.
– С вашего позволения, я хотел бы провести проверку известных профессиональных киллеров, – завладел его вниманием Калашников. – Может быть, нам не повезет сразу, но мы вряд ли приблизимся к разгадке, если будем пытать Чикатило на предмет Пугачевой.
Взгляд, который метнул в его сторону блондин Краузе, был далек от дружелюбного.
– Это мысль, – вскинулся Ван Ли. – Стоит послать людей к Александру Солонику?
– Увы, я уже навел справки, – огорченно сообщил Алексей. – Тут, к сожалению, облом. По условиям наказания Солонику не только стерли личность, но даже изменили пол.
– Ох ты мать моя… – непроизвольно отшатнулся Ван Ли. – И кто же он у нас теперь?
– Нянечка в детском саду, – объяснил Калашников. – Надеюсь, теперь подозрения отпали? Не нужно зря шуметь. Следует аккуратно подъехать к жилищу бывших киллеров, выяснить у соседей, был ли объект дома поздним вечером, как ведет себя в последнее время, что говорит, с кем общается. Глядишь, и разузнаем что-нибудь новенькое.
Он сел на место, утирая пот со лба. Хоть Калашников и обожал театральные эффекты, публичные выступления всегда давались ему с некоторым трудом. Краузе не смотрел на конкурента – «ветчинное рыло» заметно побагровело, он прошептал короткое слово по-немецки. «Ублюдок», догадался по губам Алексей, и ему стало весело.
– Точно, – похвалил Шеф. – Давай так и сделаем. Ладно, а теперь у меня для вас – настоящий сюрприз. Менделеев работал в лаборатории два дня подряд, и ему удалось выяснить, из чего состоит вещество, с помощью которого были убиты все три жертвы. Попрошу крепче держаться на стульях – новость сенсационная. Калашников, у тебя все?
– Да, – кротко сказал Алексей, устраиваясь поудобнее в кресле.
– Чудесно. Итак, приступим…
Калашников поблагодарил Высшие силы, что Шеф, вопреки многим мистическим романам и фильмам ужасов, не старается читать мысли. Со времен своей работы в полиции он знал, что начальству врать хоть и нехорошо, но иногда необходимо.
– Вашбродь, – неожиданно подвинулся к нему Малинин. – А что, неужели дон Корлеоне существует? Я-то думал, он сугубо это… типа литературный персонаж.
– Ты прав, дон Вито Корлеоне является фантазией Марио Пьюзо, который накатал «Крестного отца», – еле слышно, дабы не привлекать внимание Шефа, прошептал Калашников. – Но дело в том, что его образ создал актер Марлон Брандо. И он настолько вжился в этот образ, что разубеждать его бесполезно, – думает, как Корлеоне, говорит, как Корлеоне, водку и ту пьет, если на этикетке есть надпись – «Сделано в Сицилии». Короче, он перевоплотился полностью – не актер, а самый настоящий босс итальянской мафии. В город он попал уже в этом состоянии, и переделывать не стали. Поэтому Шеф его и позвал в консультанты – лучшего специалиста по заказным убийствам вряд ли найдешь.