Однако начиналось все как всегда. Ничего особенного и ничего необычного. Знакомства с новыми друзьями и кафедрой, преподавателями и суровым комендантом общежития, да и с самим общежитием, ну и, естественно, с пивбарами и винно-водочными магазинами – а куда же без них, родимых! А вот до музеев и театров Столицы дело пока как-то не дошло. Мы не спеша врастали в новую и во многом непривычную жизнь. В общем, это был стандартный набор обязанностей и развлечений всех обучающихся на таких циклах курсантов – по крайней мере на первых порах.
Первые две недели пролетели незаметно. Мы полностью освоились со своим новым бытием. Жизнь вошла в определенные рамки и побежала по давно накатанной колее. Лекции, клиники, библиотеки, а в свободное время – кино, танцы, преферанс и масса других очень нужный занятий.
Однажды, в первых числа февраля, днем мы неторопливо обедали в нашей почти пустой в это время суток столовой. Обедали довольно громко – с пивом, стоящим на столе, и водочкой, спрятанной у кого-то в портфеле. В общем, за столом было весело. Неожиданно в столовую зашли несколько женщин. Кто-то из наших сказал:
– Гляньте, ребята, новенькие курсанты появились! И хорошенькие…
Самуилыч, самый старший из нас – ему уже было солидно за пятьдесят, мельком посмотрев на них, прокомментировал:
– А-а-а, это гинекологи! Новый заезд… Трехмесячный цикл.
Мы, естественно, переключились на вошедших и стали их нахально разглядывать. Все развлечение! Это были четверо женщин, примерно моего возраста, как сначала показалось. Нельзя конечно сказать, что я сразу обратил внимание на Нее. Нет! Я просто увидел, что одна из них все-таки постарше, и почему-то стал разглядывать именно ее. Ничего особенного в этой женщине не было. Невысокая, даже скорее маленькая. Очень строгое, какое-то отстраненное лицо. Его можно было бы назвать привлекательным, если бы общую картину не портила нижняя часть. Подбородок был довольно массивным. Нет, не выступающим, а как бы это сказать – великоватым, что ли? Это было лицо очень волевой и целеустремленной женщины. То же подчеркивали и узкие, плотно сжатые губы. Общую картину несколько скрашивали великолепные, густые желтые волосы, стянутые на затылке в тугой узел. А фигура! Она у нее была великолепна! И это несмотря на то, что ей явно подкатывало под сороковник, а может, и больше. Все это я разглядел в один короткий миг… Общую картину вскоре довершил Сашка Царюк – он бегал в буфет за пивом и столкнулся с ними в дверях, на выходе:
– Видали вон ту, маленькую? – И показал именно на Нее. – Ну и змеюга! Глаза как у удава! Холоднючие, что январская вода! – и торопливо присосался к пивной бутылке.
Самуилыч же, прихлебывая пиво и отдуваясь, индифферентно заметил:
– Да глаза как глаза. Просто она хирург… – и, немного помолчав, добавил: – Видал я такие глаза у баб, которые много и часто оперируют.
– Вильгельм Самуилыч, ты же сам сказал, что они гинекологи? – удивился Володька, мой сосед по комнате.
– Ну и что! Гинекологи разве не оперируют? Да и никакой она не гинеколог! Она хирург, точно хирург! – Самуилыч снова глянул в их сторону, глотнул пивка и продолжил: – Вот когда вы, пацаны, проработаете в медицине – в судебной медицине, я имею в виду – по три десятка лет, сами с полувзгляда каждого человека понимать будете. А кроме того, хирурги в основном кто? – спросил он и сам же ответил: – Мужики! Вот и поселили ее с гинекологами. Ведь гинекологи-то – женщины в основном…
Вскоре эти дамы ушли, а через некоторое время подались отдыхать и мы. Тогда эта женщина особенного впечатления на меня не произвела. О ней я и не думал и не предпринимал попыток познакомиться. Не пытался ничего и разузнать о ней. Вообще, бабником я себя не считал. Никогда меня женщины с чисто «потребительской», так сказать, стороны не интересовали. Никогда не любил броских женщин – тех, которые считались признанными красавицами. Такие женщины всегда мне казались немного ограниченными, какими-то односторонне развитыми, что ли. А может, я просто робел перед ними и, наверное, из-за таких комплексов не мог их правильно оценить и понять. Может, и так! Мне казалось, что такими женщинами надо любоваться, как какими-то совершенными творениями природы и не больше. Хотя в целом с женщинами я всегда легко находил общий язык, мне было просто и легко поддерживать с ними дружеские, не переходящие в нечто большее отношения. Когда-то давно, лет в пятнадцать, я прочитал в одной из книг фразу, крепко запавшую мне в душу и звучавшую примерно так: «Уровень развития того или иного социального общества определяется отношением этого общества к Женщине и ее положением в нем». Поэтому в душе почти подсознательно я всегда считал женщин выше себя, что ли? Сия лирически-романтическая окраска понимания женщин и послужила, вероятно, причиной дальнейшего. А еще мне запали в душу слова Самуилыча о глазах женщин-хирургов, и где-то в глубине души появилось неосознанное желание посмотреть именно в эти глаза, понять, что в них такого есть особенного. Ну вот, такова предыстория к тому, что случилось далее. Знакомство же с ней произошло как-то помимо моей воли и состояло из череды довольно странных случайностей и совпадений. Как будто специально Его Величество случай нас сталкивал то в общежитии, то в городе…