От всех остальных этот индивид отличался разве что обилием морщин на угрюмой меланхолической роже, редкой седой порослью на массивной нижней челюсти. Да еще ростом он был чуть поменьше, но с более широкими плечами. Впрочем, даже сутулясь, этот коренастый дедок был на треть головы выше меня. И это при моих-то ста восьмидесяти сантиметрах роста.
Сразу вспомнилась поездка в Черногорию. Там все население под два метра, даже девушки. Чувствуешь себя постоянно замухрышкой.
— Здоров будешь, пришлый, — между тем промолвил дедок, снимая ковбойскую шляпу и протирая платочком свою лысую шишковатую, какую-то неровную черепушку.
— Чего это я пришлый? Я местный. Здрасте, — поздоровался я, тоже машинально пригладив свои взлохмаченные волосы, и поморщился, нечаянно коснувшись царапины. А заодно и заметил, насколько умудрился изгваздать зеленым травяным соком брюки.
— Пришлый, пришлый, — поспешил заверить меня дедок. — Видали мы, иномирец, как ты из портала на своей колеснице механической явился.
— Иномирец? — как дурак повторил я за пожилым орком. — Какой еще портал?
Нет, я читал, конечно, кучу фэнтезятины про магические порталы и перемещения между мирами. Ну или про всякие другие непонятные способы перемещения, типа попадания в зловещий туман. Или реинкарнацию какую-нибудь, что, наверное, ближе всего к моему случаю. Но если я помер, а тут воскрес, то почему вместе с машиной? Черт, как голову ни ломай, один хрен, бред полнейший.
— Обыкновенный портал, — тем временем, флегматично пожимая плечами, уверенно заявил дед, однозначно давая понять, что ему на мои сомнения плевать и он знает, о чем говорит. — Трансгрейдером сотканный и запущенный. Ты ж на своей колеснице в дым въезжал?
— Да, — кивнул я. — Черный такой.
— А вспышка перед тем яркая была?
— И вспышка была.
— Ну вот, — развел руками дед. — У себя там в портал въехал, а тут выехал. Обычное дело. Только тебе больше повезло, чем дружку твоему. Потому как ты в колеснице был.
— Какому дружку?
— Тому, что прямо перед тобой из портала вывалился.
— И где он? — Если все это не бред, то оказаться здесь в компании с кем-то из родного мира всяко лучше, чем совершенно одному.
— Да там валяется, — не замедлил огорчить меня дед, махнув рукой в сторону поляны. — Говорю же, не повезло. Подстрелили его злыдни окаянные, едва на ноги поднялся.
Хреново. Интересно, что за злыдни там такие? С кем эти орки-чингачгуки зарубились?
— Так, может, он живой еще? Может, сходить за ним нужно?
— Митиано уже сходил за тобой. — Нахмурив седые кустистые брови, дед кивнул в сторону раненого, из спины которого один из верзил невозмутимо выдергивал один за другим дротики и, вытирая их об траву, складывал в свою поясную сумку. — Говорил ему, не лезь под обстрел. Так нет, сунулся. Только и остается теперь родным сказать, что этот оболтус геройски в бою пал.
— Так он же живой еще! — удивился я.
— Надолго ли, — покривился дед. — Пока довезем до лекарей, искровянит весь.
— В смысле от потери крови помрет? Так чего ж не перевяжете его? — удивился я.
Что за нелепый фатализм и наплевательское отношение к раненому? И на кой нужно было дротики из него выдергивать? Они хоть немного дыры в теле затыкали, а теперь кровь и впрямь сильнее пошла.
— Поздно уже. Видишь, как побледнел? Слишком долго ты его сюда тащил.
Зашибись! Теперь я же еще и виноват.
— Бинты есть? Чем вы раны перевязываете? — На мой взгляд, красный цвет кожи Митяни, или как его там, ничуть не изменился.
— Толку-то, — вздохнул дед. — Если б руку или ногу проткнуло… А его вона как всего. А нам еще подмогу ждать невесть сколь.
— Бинты давайте, попробую хоть что-то сделать, — решительно заявил я.
Помрет или нет, это уж как местные боги распорядятся, если имеются таковые. А не попытаться все равно нельзя. Я что, зря его пер на себе столько?
— Гойто! — гаркнул дед и приказал торопливо явившемуся на зов здоровяку: — Сходи до лошадей, принеси суму с перевязкою лекарской.
— И поскорее, — добавил я, за что тут же заработал весьма неодобрительные взгляды обоих красномордых орков. Словно и не их товарища я спасти собирался.
Тем не менее Гойто незамедлительно шмыгнул куда-то в зеленые заросли, а я, раз уж вызвался помогать, сунулся к раненому. Из ножен, болтающихся у него на поясе, извлек нож нехилых размеров. Таким не только человека, медведя ухайдакать можно. Но я всего лишь куртку бедолаги на спине разрезал, чтоб снять проще было, лишний раз тело не ворочая и раны не тревожа. Рубаху тоже располовинил. Думаю, если выживет парень, не будет на меня в обиде за порчу одежды.