– Я вас в который раз спрашиваю, гражданин Евкуров, кто передал вам эти деньги? – спросил его Виктор.
– Знаете, что? Вы мне просто надоели с этими идиотскими вопросами. Я уже в который раз вам говорю, что это деньги не мои. Как оказались эти деньги в моей квартире, мне не известно. Кто мне подбросил эти деньги, я тоже не знаю. Поэтому, не нужно разговаривать со мной в таком тоне. Я не совершал ни каких преступлений и тем более, налетов на банки.
– Хорошо, Евкуров. Я понял вашу линию поведения и надеюсь на то, что вы еще пожалеете о выбранной вами тактике поведения. Вы можете молчать, делать все, что вам позволит камерная этика. Я вас сейчас просто специально посажу с Каримовым и шепну ему, что вы хотели кинуть его на бабки. Думаю, что он вам быстро вправит мозги на место.
Евкуров улыбнулся в ответ на реплику Абрамова. Он хорошо знал работу милиции и был на сто процентов уверен в том, что подельников, как правило, в одной камере не содержат, и поэтому принял его слова, как очередную попытку запугать его. Внезапно в кабинет заглянул Иван.
– Иван! Ты, когда приехал из Астрахани? – поинтересовался у него Виктор.
– Только что. Подъехал к министерству, гляжу, в вашем окне горит свет. Вот я и поднялся к вам.
– Понятно, Иван. У нас большое несчастье. Сегодня вечером бандиты убили Андреева. Сейчас все наши работают по раскрытию этого убийства.
Иван словно застыл на бегу. Улыбка исчезла с его веселого и добродушного лица.
– Отведи этого человека в камеру Каримова. Далеко от камеры не отходи, думаю, что часа через два Евкуров, сам начнет ломиться из камеры и попроситься ко мне на разговор. С волками жить, по-волчьи выть.
– Хорошо, все понял, Виктор Николаевич.
– Ничего ты не понял, Ваня. Ты шепни Каримову, что этот человек хотел швырнуть их на эти бабки, – произнес Абрамов.
– Все, понял.
– Если понял, иди, работай.
Иван подошел к Евкурова и остановился перед ним.
– Давай, вставай. Еще успеешь насидеться, – скомандовал Иван.
Евкуров нехотя поднялся со стула и молча, направился к двери. Он еще не верил, что оперативник, перечеркнув интересы следствия, посадит его в одну камеру с Каримовым. Абрамов присел на стул. Нервное напряжение последних суток все сильнее и сильнее сказывалось на его здоровье. Вот и сейчас, он в очередной раз почувствовал слабость и боль в левой стороне груди. Виктор достал из кармана брюк носовой платок и вытер им свое мокрое от пота лицо. Раздался телефонный звонок, он был до того громкий и противный, что он вздрогнул. Подняв трубку, он услышал голос генерала Харитонова.
– Абрамов! Ты что предпринимаешь? – поинтересовался генерал.
– Пока ребята отрабатывают район. Похоже, Юрий Васильевич, Андреев попал под контрнаблюдение, и они решили его убрать.
– Нужно было работать со страховкой, – произнес он. – Тогда этого бы и не произошло.
– Анатолий работал под страховкой местных сотрудников Управления уголовного розыска, выделенных Бондаренко. Евкуров, похоже, специально завел его старую часть города, и страховавшие его сотрудники потеряли их в этих узких улочках. Все сотрудники, принимавшие участие в этой операции, были мной предварительно проинструктированы. Андреев успел мне позвонить из телефона – автомата о том, что довел Евкурова до дома. Там в будке, они его и порезали.
– Виктор, нужно найти этих людей. Ты сам знаешь, что нужно делать, когда они убивают наших сотрудников. Ничего не бойся, если что, я прикрою тебя.
– Спасибо, товарищ генерал. Мы сделаем все, чтобы раскрыть это преступление.
Генерал положил трубку. Виктор достал носовой платок и вытер им вспотевший лоб.
***
Как Абрамов и ожидал, уже через час Евкуров стал стучать в дверь камеры, требуя от него, чтобы его перевели в другую камеру.
– Иван, давай его ко мне, – произнес Виктор в телефонную трубку, когда ему об этом доложил Иван.
Минут через десять, Иван завел в кабинет Евкурова. Под его левым глазом фиолетовым цветом светился огромный синяк.
– Ну, проходи, присаживайся. Вот видишь, я же тебе сказал, что ты и часа не пробудешь в камере, как начнешь из нее ломиться ко мне в кабинет.
Он попытался что-то ответить Абрамову, но из его рта вырвались какие-то звуки, мало напоминающие человеческую речь. Выбитые зубы и спекшиеся от крови губы, сковали его речь. Как он узнал через несколько минут, у него было выбито несколько передних зубов.
– Ну? Ты готов говорить или выбрал в моем кабинете возможность отсидеться от сокамерников?