– Вот видишь, Гарик, я оказался прав. Ты помнишь воровскую заповедь – не воровать у своих воров. Так вот, ты ее и хотел нарушить. Ты решил лично зажать все эти деньги себе. Что там, для тебя Евкуров или Загид? Два удара ножом и нет больше их. Ты, я думаю, едва ли эти деньги передал бы в общак. Ты, же не вор, вор не должен жить в роскоши, как ты, а ты вот живешь. Вон, какой «болт» у тебя на пальце, неверное стоит полдома.
Виктор сделал паузу и посмотрел на Гарика. Он был подавлен и не знал, что ему ответить. Он тщательно обдумывал, что предпринять в этой непростой для него ситуации. Молчать и идти в полный отказ, или попытаться договориться со следствием, пока эти варианты в его планы не входили. Ему нужно было выиграть время, пока машина его больших связей сделает хотя бы один поворот.
– Вот что, Гарик, придется тебе сегодня ночевать в камере. Пора тебе привыкать к простой пище и жесткой кровати.
– Вам не кажется, что вы сажаете человека, чья вина еще не доказана следствием и держится лишь на логических ваших заключениях. Не спешите меня обвинять, все покажет следственные действия. Ни один из названных вами людей не подтвердит ни одного вашего слова при очной ставке, а тем более в суде. Так, что рано радуетесь, начальник.
Абрамов вызвал Ивана и попросил его отвести Гарика в камеру. Гарика увели. Виктор сел в кресло и закрыл глаза. То ли от пережитого нервного стресса, то ли отчего-то другого, но у него снова сильно защемило сердце. Сильная боль в левой руке, сковала его действия. Пошарив в карманах, он выложил все свои лекарства на стол. Пробирка с таблетками нитроглицерина оказалась пустой. Он поднял трубку и набрал телефонный номер.
– Ольга! У вас случайно нитроглицерина нет? Меня, что сильно прихватило.
Через минуту в его кабинете оказалась Ольга. Высыпав ему на ладонь две таблетки нитроглицерина, она налила полстакана воды. Он положил в рот таблетки, которые моментально растворились во рту.
Боль несколько спала. Абрамов распустил узел галстука и расстегнул ворот рубашки. Когда она успела вызвать карету скорой помощи он, не знал, но врачи появились в его кабинете, как-то совсем неожиданно для него. Замерив давление, они сделали пару уколов и предложили ему поехать с ними в номер гостиницы. Виктор, молча, кивнул им головой и в сопровождении Ивана, поехал к себе в гостиницу.
***
Вечером к нему в номер зашел генерал Харитонов.
– Ну, как у тебя дела? – спросил он Виктора.
– Уже лучше, чем было, – произнес Абрамов. – Меня, наверное, выбило из седла уголовное дело, возбужденное в отношении меня. Несмотря на вашу поддержку, я все равно, сильно переживал. Вы, знаете, товарищ генерал, стоит раскрыть что-то стоящее, громкое, резонансное, сразу же возникает незримый конфликт между ветвями правоохранительных органов. Моментально бывшие союзники в раскрытии преступления, превращаются, чуть ли не в заклятых врагов. Вот, к примеру, мое дело. В кого я стрелял? В законопослушного гражданина? Нет. Стрелял в трижды судимого вооруженного преступника, пытавшегося оказать вооруженное сопротивление.
– Не расстраивайся, все уже в прошлом. Я понимаю тебя, Абрамов, не ты первый, не ты последний в этой череде сотрудников. Что сделаешь, закон есть закон.
– Извините меня, товарищ генерал, но я с вами не согласен. Если следовать букве закона, я вообще не должен был проникать на территорию этого жилища без санкции прокуратуры. Однако, закон расценивает эти действия двояка, по закону нельзя, но если есть уверенность, что там находится преступник, то я могу спокойно нарушить тот же закон, который ранее запрещал мне это делать. Правильно я говорю или нет?
– Правильно, – ответил Харитонов.
– Закон четко описывает ситуации, когда я могу применять оружие. В этом законе сказано, что если действия преступника могут привести к жертвам среди мирных граждан и так далее, в том числе, если действия преступника угрожают жизни работника милиции. Правильно?
–Да, – коротко бросил Харитонов.
– Так вот, вы скажите мне, что я нарушил? Закон? По-моему нет? Так почему в отношении меня было возбуждено уголовное дело? Без проверки, без всего того, что предусматривает закон.
– Ты, же знаешь, что я не президент и не могу вот так просто менять действующие законы. В твоих словах есть логика и не более. Скажу просто, Бог терпел и нам велел. Ты знаешь, мне не совсем нравится твое сегодняшнее настроение. Ты, наверное, действительно устал и тебе нужно хорошо отдохнуть. Скажи, когда ты последний раз отдыхал?
– Вы не поверите, но за последние два года, я не выходил на работу всего два раза. Может, вы и правы о том, что я устал и поэтому болтаю вам здесь всякую чепуху. Знаете, Юрий Васильевич, я обещаю вам больше не хныкать. Простите меня, видно я действительно немного расслабился.