Наташа на минуту задумалась, потом кивнула:
– Это можно. Там сидят посменно две вредные тетки, но они обе очень хорошо относились к Кириллу и за одно ко мне. Только, им надо придумать что-нибудь правдоподобное.
Придумывать ничего не пришлось. Пожилая дама в пенсне, охранявшая подъезд академического дома, увидев Наташу, чуть не бросилась к ней в объятья:
– Господи! Горе-то какое, Наташенька. Кирюши то тоже теперь нет. Весь род их закончился. – Когда они садились в лифт, лифтерша еще продолжала причитать.
Догадка Ерожина подтвердилась, ключи к замкам академической квартиры подошли. Но на связке оставалось еще два ключа. Подходящих замков для этих ключей Ерожин не обнаружил и про себя сей факт отметил. В холле было темно, но Наташа помнила, где включается свет, и Ерожин осмотрелся. Сразу было заметно, что семья Понтелеевых принадлежала к аскетам. В холле не имелось ни картин, ни мягких удобных кресел. Возле вешалки, на которой продолжало висеть несколько мужских пальто и плащей, стоял жесткий кожаный стул и валялись домашние тапочки. Паркетный пол, местами с потертым лаком лежал тут с времен строительства дома, и им никто никогда не занимался. Ничего близкого к новомодным «евроремнтам» подполковник в академической квартире не увидел. Лишь книги в холле напоминали о принадлежности жилья ученому хозяину. Стен, как таковых в холле не было. Стены состояли из книжных полок. Осмотрев холл, Петр Григорьевич прошел коридор и попал в кухню. Это была просторная кухня со старой газовой плитой и холодильником «ЗИЛ». Не смотря на возраст, ветеран «легкой» промышленности Советского Союза выглядел солидно и пристойно. Над овальным обеденным столом низко висел матерчатый абажур. Вместо теперешней кухонной мебели, состоящей из мойки и подвесных шкафчиков, покойный академик пользовался громоздким резным дубовым буфетом и раковиной. При кухни существовала маленькая темная комнатка. Она предназначалась для кладовки, или прислуги. Ерождин заглянул в нее и увидел вместо банок с вареньями, кипы научных журналов, перевязанные крученой бумажной веревкой. Судя по пыли, в кладовку не заглядывали лет пять. Наташа сопровождала Ерожина в его исследовании, но никаких изменений после брака академика, в кухне не нашла. Покончив со старомодным блоком питания, сыщик вышел в коридор, и заметил еще одну дверь:
– А здесь что? – Спросил он у Наташи.
– Здесь когда-то жили Валерий Андреевич и Кирилл. После смерти их отца, эта комната принадлежала Кириллу. – Ответила девушка и открыла «детскую». Небольшая комнатка мебели почти не имела. Над маленьким низким диванчиком висели боксерские перчатки. Стены украшали портреты знаменитых спортсменов и смазливых девочек. Это были вырезанные обложки журналов и календари.
– Погляди внимательно, все ли тут на месте? – Попросил Ерожин.
Наташа медленно обошла комнатку, оглядела стены и возле тахты остановилась:
– Нет карточки Кирилла. – Сказала она, словно что-то вспоминая. Потом тряхнула своей маленькой головкой и повторила убежденно:
– Нет фотографии, где Кирилл снят с Валерием Андреевичем. Я у него эту карточку просила. Кирилл не дал. – Наташа хотела добавить, что другую она все же получила, но решила, что это к делу не относится.
Ерожин отметил пропажу снимка в блокноте, вернулся в холл, раскрыл двойные двери с темными матовыми стеклами и очутился в огромной гостиной. Посередине гостиной стоял массивный круглый стол на толщенной ноге, центр столешницы прикрывала маленькая скатерка, а на ней покоилась лампа. Лампа состояла из круглого гранитного основания, высокой латунной трубы и линялого, выгоревшего абажура. Стол окружали семь стульев, точно таких же, как стул в холле у вешалки. Ерожин провел по столу пальцем, и оставил легкий след. «Недели две не протирали» – Прикинул сыщик Кроме стола в гостиной у стены возвышался огромный дубовый сервант, на верхней полке которого, пылилась большая фарфоровая ваза в виде белого лебедя. Простенок между окнами гостиной, занимало несуразное огромное кожаное кресло с протертыми подлокотниками и драной спинкой. Стены здесь, так же, как и в холле состояли из книжных полок, до отказа забитых старыми книгами.
– Квартира больше смахивает на библиотеку, чем жилье. – Заметил Петр Григорьевич.
– Может быть. Но тут все так и было. Ничего нового я не вижу. – Сказала Наташа и присела на краюшек кресла.