А потом мальчик вдруг припомнил, что необходимо вернуться до наступления комендантского часа. Время было уже позднее, а потому требовалось поторопиться.
— Пора, — обронил он. И пообещал Энди: — Зайду, как только выдастся свободная минутка.
— До свидания, — сказал Энди.
— До свидания, — с полупоклоном попрощался Флориан.
— До свидания, — вторила Кетлин, что несказанно удивило Флориана: право говорить со всеми, кроме работников службы безопасности, она предпочитала предоставлять ему. А здесь вдруг…
Нужно было торопиться. Флориан уже успел показать напарнице обходные тропки, так что теперь она знала все назубок — такая уж она была, эта Кетлин.
Ноги у Кетлин оказались длиннее, чем у Флориана, и потому она не отставала. Раньше юный ази считал, будто мальчишки непременно должны быть выше и сильнее девчонок. А Инструктор сказал, что в семь лет такая разница еще не проявляется.
Так что у Флориана отлегло от сердца. Он шагал быстро, чтобы не отстать от напарницы, и когда оба добрались наконец до Зеленых казарм, дышал тяжелее ее.
Но едва молодые ази подошли к стойке отметиться, как узнали, что их поджидает сюрприз. Дежурный ази взглянул на экран компьютера и сообщил:
— Доложите Старшему в Белом квадрате.
То бишь предстояло топать почти через весь городок. Белый квадрат — не что иное, как больница. А больница подразумевала программирование. Программирование вместо явки в расположение.
— Так точно, — отчеканила Кетлин, прицепляя магнитную карточку на прежнее место — к рубашке.
Флориан последовал примеру напарницы.
— Распоряжение распространяется и на вас, — добавил дежурный.
— Интересно знать почему? — произнес Флориан, когда они вышли на улицу и направились в Белый квадрат.
— Интересоваться нам не пристало, — отрезала Кетлин, хотя ее беспокойство было более чем очевидно. Да и шагала она быстро, так что Флориану то и дело приходилось догонять ее.
Солнце давно уже село за Скалы. Небо все больше розовело, и по расчетам Флориана выходило, что возвращаться им придется, когда уже зажгутся фонари. Улицы и переулки почти опустели — все разошлись ужинать. Подумалось: для программирования выбрали необычное время. Флориану стало совсем не по себе.
Придя в больницу, молодые ази предъявили дежурному чиновнику свои карточки; тот внимательно их рассмотрел, после чего растолковал, кому куда идти.
Флориан посмотрел на напарницу, когда та пошла в указанном направлении. Мальчику стало страшно, хотя страх оказался беспричинным — просто юного ази не оставляло неприятное чувство, что им с напарницей угрожала опасность. На программирование в больницу ходят днем. И вовсе не вместо ужина. Пустой желудок противно урчал, и паренек решил, что им, наверное, устроят тренировку с элементом неожиданности: подобные тренировки устраивали Взрослым — те посреди ночи вскакивали с кроватей и очертя голову мчались неизвестно куда.
Но здесь Комнаты не было. Здесь действительно размещалась больница. Можно было делать лишь то, что велели; думать в больнице запрещалось. Здесь только снимали рубашки, вешали на крючки, карабкались на столы и сидели, стараясь не дрожать, пока не появлялся Старший и не начинал отвечать на вопросы.
На сей раз Флориана поджидал незнакомый Старший. Старший-мужчина. Он включил аппарат для программирования, даже не посмотрев на вошедшего. И только потом пробасил:
— Привет, Флориан. Как поживаешь?
— Господин, мне страшно. Почему нам нужно программироваться прямо сейчас?
— Обучающая лента все объяснит. Не пугайся. — Взяв со столика шприц, он взял мальчика за руку и ловко сделал укол. Флориан дернулся — звуки подобного рода всегда его тревожили. Старший похлопал его по плечу и отложил шприц. И тотчас сжал Флориана: впрыснутый препарат оказался быстрого действия, и мальчик уже в полной мере ощущал это.
— Молодец, парень, — похвалил Старший. Руки у него оказались удивительно осторожные, хоть он и говорил не так доброжелательно, как другие Старшие. Он так и не отпустил Флориана — напротив, развернув программируемого, врач помог ему подтянуть ноги на стол. Мальчику казалось, будто ловкие руки Старшего снуют по лбу, плечам, лопаткам. — Начинается сеанс глубокого программирования. Теперь бояться нечего…
— Нечего, — повторил Флориан, чувствуя, как волна страха схлынула, уступив место ощущению незащищенности, открытости.