Ладно, расскажу по порядку. На пустыре у Мытищ, где предполагалась встреча народа с государем и после торжественный въезд с этой стороны в столицу, расположились жандармские и полицейские посты. Полицейский урядник, Степан Тимофеевич Рябинкин, обратил внимание на большую группу ремонтников, которые возились на обочине дороги из Сергиева Посада в Москву. И не то, чтобы они ему показались подозрительными, но служба есть служба, и урядник направил своего коня к этим бедолагам, которые ковырялись в промерзшей земле забоки[1]. Один из них сняв шапку, достал из оной оформленный по всем правилам «токумент» подписанный лично городским головой. Сия бумага, требовала привести в порядок обочину дороги перед торжественным въездом государя в столицу. Оформлены документы были надлежащим образом, потому урядник, ухмыльнувшись в роскошные густые усы поехал далее по своим делам. Но что-то ему не давало покоя. Слишком всё было правильно, вот! Такого, да за день до торжества просто быть не может. Если бы их сюда без бумаг вообще послали, Степан Тимофеевич, наверное, не сильно бы удивился да не насторожился. Да полежав в шапке работяги, она, скорее всего, источала бы малоприятный амбре. А тут такое дело, одеколоном отдаёт…
Слежку за собой урядник заметил уже въехав в столицу. Ну да, вот тебе, батенька, и Новый год! Не подавая виду, Рябинкин направился в салон мадам Жужу, заведение не самое престижное, но мадам была полицейскому немного обязана. Этого было достаточно, чтобы через четверть часа, переодетый в гражданское платье, и наскоро сбривший усы, господин полицейский незаметно выскользнул из заведения через чёрный ход. И направился он, прихватив извозчика, в отделение жандармерии. Там стоял форменный Содом и Гоморра, но Рябинкина внимательно выслушали, а к вечеру отряд спецназа аккуратно спеленал как следивших за заведением мадам господ, так и всю странную бригаду ремонтников. Кололи их быстро и жестко. Тем более. занимался этим делом сам Полковников. И есть из-за чего возбудиться: по обочинам дороги скорбные умом успели прикопать два мощных фугаса, причем щебень должен сыграть роль поражающих элементов, эти гады сумели изготовить что-то вроде направленного взрывного устройства с расчетом, что два одномоментных подрыва создадут перекрытие осколками и камнями, для полной надежности, черт меня подери! Там всю семейку Романовых могло на ноль помножить. А еще молодчики собирались после взрыва (спрятавшись в подвале одного из домов) выйти наружу, и дострелить тех, кто выжил.
И вот, после доклада Полковникова меня угораздило сесть в аэроплан и помчаться в столицу. Нет, кроме того, что мне до смерти надоели эти хотьковские политесы, еще за это решение сыграла и погода, прошедший накануне снегопад вызвал наметы на железнодорожном полотне и почистить его от снега обещали только поутру следующего дня. Хорошо, что я брал в Гатчине уроки воздухоплавания, дабы закрепить свой авторитет не только среди плавающих по воде, но и по воздуху. И, кроме того, как еще привлечь энтузиастов в те три аэроклуба, который открылись в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде? Вот, только своим собственным примером! Плюс в отряде отрабатывались зимние полеты, и парочка самолетов оказались оснащены лыжами, новинкой, рассчитанной только на наши отечественные условия. Это всё и сыграло свою негативную роль, правда, сказавшуюся именно на моём здоровье, ибо как я не одевался, и как не стих ветер, но самолет летит с определенной скоростью, и продувает пилота нещадно. Думаете, кожаная форма летчиков им только для форсу нужна была? Три раза ха-ха-ха!