На стол легли еще несколько фотографий, которые подтверждали слова господина полковника.
— Согласитесь, господа, что это скорее типично для профессионального папарацци, которого кормят быстрые ноги, зоркие глаза и чутьё на сенсацию, как-бы от неё не пованивало, а не для почтенного отца семейства. А теперь, позвольте совершить экскурс уже в будущее. Все мы еще со школы хорошо помним выражение «кровавое воскресенье», которое появилось в газетных публикациях подозрительно быстро, в тот же день девятого января. Авторство термина «Bloody Sunday» принадлежит именно Эмилию Михайловичу Диллону. А почему французский кинооператор Феликс Мегиш оказался в нужном месте в нужное время и снял заранее подготовленной и замаскированной камерой из окна «Отеля де Франс» на Морской улице, что возле Зимнего дворца некоторые эпизоды девятого января 1905 года? Вполне естественно, что в объектив камеры не попали выстрелы эсеровских боевиков одновременно в спины солдат и полицейских и в безоружных демонстрантов. Попало то, что должно было создать в Европе образ преступного кровавого царя Николая. И что бы завершить характеристику этого несомненно неординарного человека, прожившего много лет в Российской Империи, восхвалявшего её на словах, но делавшего всё, чтобы её уничтожить, приведу слова еще одного талантливого нашего теперь современника и такого же талантливого негодяя. Я имею в виду Сергея Юльевича Витте и его «Воспоминания»: «публицист Диллон — весьма порядочный и верный человек…». Я надеюсь, господа, что раз история России и мира пошли по иному сценарию, некоторые индивидуумы не должны дожить до написания мемуаров.
Это предложение никакого отторжения ни у меня, ни у Академика не вызвало.
— Кстати, насчет изменения хода событий, процесс явно ускорился. Если в прошлой реальности знакомство Эмиля Диллона с графом Толстым состоялось только в декабре 1890 года, то здесь и сейчас этот британский шпион вот уже десять месяцев во всю обхаживает Льва Николаевича и очень близко сошелся с его секретарём Чертковым. Идёт усиленная подготовка Владимира Григорьевича к роли второго Герцена и после провокации, чудом выжившая жертва убийц, направленных лично Императором Михаилом II… Нет, вы не ослышались. Михаил Николаевич. Вы-с именно и натравили своих головорезов, ибо желаете извести бастарда Цесаревича Александра Александровича. Да и в целом, вся история с взрывом в Зимнем Дворце дело ваших рук. Решили рискнуть, немножко пострадать и узурпировать престол. А чем чудовищнее ложь, тем… да я понял, что вы помните эту фразу и её автора. Этого допустить нельзя, ибо если первый Герцен, проснувшийся от выстрелов на Сенатской площади, сумел разбудить целую орду бомбистов и прочих террористов, то Герцен вариант номер два, при наличии неограниченного финансирования со стороны британцев, сумеет создать значительно больше проблем. А посему, коллеги-попаданцы, Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!
[1]Поедем в Царское Село!
Там улыбаются мещанки,
Когда гусары после пьянки
Садятся в крепкое седло…
Поедем в Царское Село!
Казармы, парки и дворцы,
А на деревьях — клочья ваты,
И грянут «здравия» раскаты
На крик «здорово, молодцы!»
Казармы, парки и дворцы…
Одноэтажные дома,
Где однодумы-генералы
Свой коротают век усталый,
Читая «Ниву» и Дюма…
Особняки — а не дома!
Свист паровоза… Едет князь.
В стеклянном павильоне свита!..
И, саблю волоча сердито,
Выходит офицер, кичась, —
Не сомневаюсь — это князь…
И возвращается домой —
Конечно, в царство этикета,
Внушая тайный страх, карета
С мощами фрейлины седой,
Что возвращается домой…
(Осип Мандельштам)
[2] из-за секретности парад перенесли в последний момент на два часа, о чем забыли сообщить документалистам. Снимали выступление вождя уже не на трибуне мавзолея, а в здании Кремля, где из фанеры сделали стену, напоминающую мавзолей
Эпилог
Эпилог
Египет. Александрия. Порт
3 апреля 1890 года
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт