Наши археологические работы 1960-1963 гг. уточнили расположение Хазарии. Хазарские памятники группируются в центральной части волжской дельты между Сумницей Широкой и Старой Волгой. Хазарские погребения с инвентарем открыты на бэровских буграх Степана Разина, Казенном, Корне, Бараньем и Тутинском. На соседних буграх обнаружены остатки поселений: утрамбованные площадки – полы жилищ с керамикой хазарского времени. Но на бугры хазары поднялись довольно поздно, в связи с затоплением низких мест дельты при трансгрессии Каспия. Ранние поселения располагались ниже, у воды. Одно из них было открыто в Иголкинской банке, в 15 км от берега, на мелководье. В выкидах при углублении фарватера нами найдена хазарская керамика и кости животных. Абсолютная отметка слоя, откуда брался выкид, – минус 29,6 м. Так как поселение располагалось на равнине, то при наличии ветровых нагонов до 2 м для его безопасности необходимо, чтобы уровень моря был не выше минус 32 м, а такой уровень был в VI веке.
Условные обозначения
Рис. 3. Волжская Хазария в VI-XIII вв.
Наши наблюдения в дельте Волги позволили нам обнаружить хазарские памятники на Тереке. Низовья Терека непригодны для оседлых поселений, так как они подвержены наводнениям из-за постоянного блуждания реки, текущей в широтном направлении. Аналогом бэровских бугров здесь оказались «буруны» – песчаная возвышенность на левом берегу Терека между станицами Червленой и Каргалинской. «Буруны» ограничивают долину, по которой меандрировала [прим. 2] бурная река; они по сути дела – подлинный берег. И тут оправдалось наше предположение о соответствии этнического ареала и ландшафта: весь южный край «бурунов» буквально засеян хазарской керамикой. По-видимому, население там в VI-Х веках было даже гуще, чем в XIX веке, когда в описанном районе располагались станицы гребенских казаков.
Итак, хазары как на Волге, так и на Тереке занимали районы, в которых кочевой образ жизни был неприменим. И там и тут основными занятиями их были садоводство, охота и рыболовство. Очевидно, последнее толкнуло хазар к освоению низовий Терека и побережья Каспия, стоявшего в то время на 4 м ниже, чем в XX веке. Проникновение их с Терека на Волгу могло произойти только по береговой линии, ныне скрытой под водой. Сухие степи были для них непривлекательны, и действительно, в Калмыкии нет никаких памятников хазарского времени. Но сходство природных условий долины Терека и дельты Волги позволило хазарам освоить оба района, соответствовавшие их хозяйству и быту.
Установив взаимосвязь археологической культуры и ландшафта, попробуем решить проблему исторической географии – выяснить границы волжской Хазарии и тем самым палеогеографию дельты Волги.
Естественная граница Хазарии на востоке – песчаная пустыня Западного Казахстана. Около села Селитряного эоловые пески подходят к берегу Ахтубы; ниже пойма расширяется и образует широкую равнину восточной дельты. Здесь между пологими бэровскими буграми врезаны продолговатые озера – остатки протоков Волги. Долина орошается последним к востоку непересохшим протоком – Кигачем. Река богата рыбой, а окружающие ее луга покрыты зеленой травой, так что описываемая территория могла быть подходящим местом для поселения. Действительно, в районе поселка Кордун, недалеко от солоноватых ильменей, обнаружено скопление керамики VIII-Х веков на бугре с абсолютной отметкой минус 18 м. В Х веке здесь была одна из проток дельты. Эта находка не единична: в полупустыне, прилегающей к дельтовой равнине, около грязевых сопок в урочище Азау в каждом выдуве встречаются фрагменты керамики, хотя и в небольшом количестве. Поэтому мы можем сделать вывод, что население этой территории было относительно густым. Эту степь населяли не сами хазары, так как керамика по тесту и обжигу принадлежит к тюркскому типу, распространенному от Прибайкалья (курыканы) до Туркмении (гузы) и встречается в Саркеле, где, как известно, гарнизон составляли наемники из кочевников.
Но почему хазары так легко уступали великолепные пастбища соседям, пусть даже друзьям? На это отвечает палеогеография. В VI-IX веках, когда Каспийское море стояло на абсолютной отметке минус 32 м, были обнажены огромные площади, покрытые растительностью. Очевидно, эти просторы позволяли хазарам прокормить свой скот и ловить рыбу в протоках и мелком море у берега.
Несмотря на то что прилегающая к морю равнина тянется далеко на восток, она не вся служила местом обитания хазар. Уже в районе Джамбайской банки, ныне пересохшей, луга сменяются полупустыней. Здесь могли находить для себя пропитание только настоящие кочевники: гузы, печенеги, половцы. Для скота эти степи весьма удобны, так как весной и осенью полупустыня покрывается обильной растительностью, и вместе с тем там нет гнуса, бича речных долин.
Вопрос о восточной границе Хазарии осложняется тем, что от Шароновской банки, расположенной восточнее Ганюшкина, начинается караванная тропа, ведущая через Рын-пески на север. Ныне вдоль караванной тропы проходит автомобильная дорога от Ганюшкина на Сазды (небольшой казахский поселок) и дальше – на север. По пути имеются колодцы, расположенные в котловинах выдувания. В одном случае обнаружено скопление фрагментов керамики всех эпох и типов: бронзы, сарматской, тюркской, татарской, а также кремневые отщепы; в другом, у Сазды, площадь выдува меньше, и найдено лишь несколько фрагментов тюркской керамики. Караванная тропа ведет, по-видимому, в Приуралье, где так часты находки персидских предметов искусства. Судя по обнаруженной керамике, она функционировала и до возникновения волжской Хазарии и после ее исчезновения. Остается неясным отношение хазар к этой тропе и торговле, проходившей в обход той, которая шла по Волге. Вряд ли стоило тащиться через пустыни, когда был свободен путь по реке; но если учесть стояние Каспия на уровне минус 32 м, то от Шароновской банки на Мангышлак был прямой путь по суше с одной небольшой переправой, что давало возможность избежать перегрузок и блуждания по протокам дельты, где много мелей, а течение быстрее.
В хазарское время (VI-Х вв.) восточная граница дельтового ландшафта проходила западнее, чем в XX веке. Пограничной рекой была Сумница Широкая, ныне текущая в широкой равнине, отделяющей область бэровских бугров центральной дельты от восточнобэровских бугров Казахстана (Азау). В то время как центральные бугры буквально засыпаны погребениями и керамикой, берега Кигача содержат только татарскую керамику и в незначительном количестве гузскую, причем находки не связаны с рекой. Очевидно, Кигач вследствие боковой эрозии проложил свой путь после XIV века, а до этого тек восточнее, в Джамбайскую банку, через Азау, где сохранились ильмени в русле реки, высохшей позже VIII века. Установить дату позволили находки керамики, оставленные гузами.
И на запад дельта простиралась меньше, чем в настоящее время. Археологические находки не берегах Бахтемира, Большой Волги и Старой Волги, западнее 48 меридиана, – исключительно татарского времени. Видимо, миграция протоков Волги на запад произошла после трансгрессии XIII-XIV веков, а в III-IV веках там была холмистая сухая степь – продолжение области подстепных ильменей. Однако впадины между бэровскими буграми еще не могли быть заполнены водой, стекавшей гораздо восточнее, а следовательно, и не было озер.
Очередная перемена в ландшафте Прикаспийской области имела место в конце XIII века вследствие трансгрессии Каспия. Уровень моря поднялся до абсолютной отметки минус 20 м, потому что гузская керамика VII-Х веков нигде не встречается ниже абсолютной отметки минус 18 м. Подобно раковинам Cardium edule, эта керамика показывает границу наступившего моря (с учетом нагонов), но со стороны суши. Ниже она перекрыта донными отложениями [13]. Отсутствие Cardium edule в слоях северного Прикаспия понятно, так как северокаспийские воды были опреснены Волгой и не могли содержать солоноводную фауну.
13
Алексин А.А., Гумилев Л.Н. Каспий, климат и кочевники Евразии //Труды Общества истории, археологии, этнографии. Т. 1. Казань: Изд. Казанского ун-та, 1963.