— Нет, Борь, дети… Они привыкли к дому. Нельзя так сразу их выдергивать посреди ночи…
— Понял, — кивнул Борис и обратился к Андрею: — Тогда уходишь ты.
— Я никуда не пойду из своей квартиры! Здесь моя законная одна четвертая часть. Усек?
Борис резко развернулся и вышел в коридор. Были слышны его решительные босые шаги, двигающиеся к выходу. Андрей торжествовал. Он отстоял свое право.
Но спустя минуту Борис вновь возник в спальне. В его руках была барсетка.
— Борь, что ты…
— Милая, я же уже говорил, что не буду его бить. Но и бездействовать не стану. Сейчас все решим. — Борис порылся в барсетке, выудил оттуда толстую пачку валюты, закрученную в рулон, и швырнул ее на кровать рядом с Андреем. Так швыряют деньги тем, кто не пользуется уважением в обществе. — Здесь твоя одна четвертая часть. Остальное отправлю переводом на счет. Купишь себе однушку. Даже на ремонт прилично останется. — Он поднял указательный палец вверх, заставляя Андрея молчать. — И на твоем месте я бы не стал спорить, иначе будет суд, после которого ты останешься с суммой, раз в двадцать меньше той, что предлагаю я. Или ты уходишь, или я забираю деньги. Что будет потом — ты знаешь.
Андрей шел к выходу, не помня себя от злости и унижения. Он даже забыл попрощаться с детьми. Чертов Борис был прав. Если дело дойдет до раздела имущества, его, Андрея, оставят с голым задом. Он не сможет купить себе даже комнатушку на окраине, не говоря уже об однокомнатной квартире. Ему хотелось многое сказать, хотелось разбить Борису его наглую рожу, но он понимал, что лучше помалкивать.
Яна даже не удосужилась попрощаться. Просто прошла в кухню мимо бывшего мужа. Ей было абсолютно плевать на то, как он себя чувствует. Борис, все в том же банном полотенце, последовал за ней. Они явно собирались ужинать.
Когда Андрей уже обулся, позади скрипнула дверь. Степа, младший сын выглянул в коридор.
— Сынок, я потом заеду, — сказал ему Андрей. — Сейчас папе нужно ехать.
Ребенок молча скрылся в комнате. Мужчина вышел на лестничную клетку, дождался, пока приедет лифт, зашел внутрь. Двери уже начали закрываться, как вдруг внутрь залетел пластмассовый сюрикен.
— Что… Степа, зачем ты…
Андрей был так удивлен, что даже не успел нажать кнопку «стоп».
— Сюрикен всегда карает виновных, — на удивление четко и ясно произнес мальчик, наблюдая, как двери лифта плавно смыкаются перед лицом отца.
Послесловие
Прошел год…
Яна развелась с Андреем. Борис перевез ее и детей в свой загородный дом в элитном коттеджном поселке. Там — все благоприятные условия для развития детей: школа и спортивные секции для старшего сына и специальные занятия для младшего. Степа начал неплохо говорить и даже нашел контакт с Борисом. А вот с родным отцом мальчик видеться наотрез отказывается, поэтому на встречи с Андреем ездит только старший сын Вадим.
Борис окружил семью любовью и заботой. Дети и Яна ни в чем не нуждаются, им комфортно на новом месте и они счастливы. Яна продолжает поддерживать физическую форму. В свободное время занимается в тренажерном зале и ходит в бассейн. Также она не забросила свое хобби — вязание. Но теперь она вяжет не ради денег, а из чистого удовольствия.
После развода Андрей много пил пару месяцев кряду. Он не только не нашел работу, но и, будучи в состоянии алкогольного опьянения, разбил машину. Сам он не пострадал, а вот автомобиль отправился на свалку металлолома. Мужчина переехал к матери, пользуясь тем, что у него остались деньги, которые дал Борис. Из социальный сетей Алены он узнал, что та вышла замуж за Петра. Это еще больше усугубило моральное состояние Андрея, приведя к избыточному весу и пристрастию к курению. Однако пить Андрей в конце — концов бросил и занялся поисками работы.
Алена стала матерью двух близнецов. Роды прошли довольно тяжело, но дети появились на свет полностью здоровыми. Девушка целиком посвятила себя детям, потому что Петр и его семья оказались категорически против приходящих нянь. Петр начал уходить в загулы, поскольку после родов у Алены начисто пропало либидо, плюс ее внешний вид был уже не таким, как до рождения детей. Ее фигура практически не постарадала, но выявился диастаз и образовалась грыжа. Отец и мать Петра не позволили девушке свернуть грудное вскармливание, поэтому в операции ей было отказано.