Она не нашла в себе сил что — то ответить. В горле застрял ком. Ей просто хотелось исчезнуть.
— Ладно, Андрей, пока, — еле выдавила она.
— Пока. Детям привет.
Яна еще долго слушала короткие гудки в телефоне. Потом встала и продолжила жарить картошку. Слезы капали в шкварчащее на сковородке масло.
День за днем ей становилось все хуже. Поначалу она думала, что чем дольше она одна и чем реже звонит Андрей, ей будет становиться легче и легче, но все оказалось наоборот. У нее начали непроизвольно слезиться глаза, каждый раз, когда она видела детей, ведь они были от него. Она постоянно плакала навзрыд, когда оставалась одна, а еще совсем перестала спать. Если ей все же удавалось задремать, к ней приходили тяжелые сны, после которых становилось и вовсе невыносимо.
Однажды в субботу Яне внезапно позвонила одна из ее подруг из прошлого. Сама не понимая, зачем, женщина пригласила ее вечером к себе. Вероятно, просто нужно было выговориться. Вместе они распили бутылку вина и обсудили все на свете. Подруга ушла, и это была первая ночь за последние три недели, когда Яна смогла нормально выспаться. Она спала так крепко и спокойно, что не слышала ни проснувшихся спозаранку детей, ни включенный в гостиной телевизор, ни свой телефон. Проснувшись, она с ужасом поняла, что уже почти полдень. Вскочив с кровати, бросилась в гостиную. Дети мирно смотрели Черепашек — ниндзя.
— Мама, привет, — обрадовался старший сын, — я приготовил омлет! Там еще немного осталось, но он, наверное, уже остыл… Хочешь, я тебе подогрею?
— Омлет? Вадик, ты приготовил сам омлет??
— Да! — ребенок вскочил, взял сонную мать за руку и повел в кухню.
В сковороде действительно осталось немного омлета с крупно нарезанными в него сосисками. На столе стояла тарелка с огромными ломтями хлеба и растаявшее масло.
— Ого! Где же ты научился готовить такой изумительный омлет?
— Я в интернете посмотрел. Там все просто, мама. Могу тебя тоже так научить!
Яна присела на корточки, обняла сына и очень долго не могла отпустить.
— Мам, — тихо спросил мальчик. — Ты в порядке?
— Да, дорогой, с таким омлетом я просто не могу быть не в порядке. Это самый лучший омлет на свете.
Из гостиной послышался глухой звук, а затем там как будто что — то упало и разбилось. Не сговариваясь, Яна с сыном помчались туда.
Степа поднимал с пола пластмассовый сюрикен из набора Черепашек — ниндзя. Рядом валялась разбитая свадебная фотография в рамке.
— Дорогой, все в порядке? — спросила Яна. — Тебя не ушибло?
— Сюрикен, — произнес младший сын и снова метнул игрушку. На этот раз она угодила в стену.
Яна собрала осколки и высыпала их в мусорное ведро. Затем вернулась к детям в гостиную, уселась с ними в обнимку на диване и включила мультфильм. Ее мысли были где — то далеко, и она едва улавливала сюжет.
Глава 6
Наступила новая рабочая неделя. Яна еле заставила себя встать с кровати — ей не хотелось просыпаться в новый день. Стоило ей открыть глаза, как ужасающая действительность снова начала протягивать к ней свои беспощадные щупальца. Но выбора не было — нужно вставать, готовить завтрак и будить старшего в школу.
К полудню вихрь домашних дел так закрутил ее, что Яне даже как будто бы стало немного легче. Вечером, когда нужно было везти Вадика на каратэ, она краем мысли подумала, что у нее хватит сил справиться с изменой мужа и жить дальше. Но на следующий день ей снова стало плохо. Даже хуже, чем прежде. Усилием сдерживая слезы, Яна хлопотала по дому, занимала младшего и даже гладила кота, но на душе у нее было черным — черно, непроглядная мгла. Ей хотелось позвонить Андрею и выкрикнуть ему всю свою боль, сказать, как она его любит — несмотря ни на что — как ждет его домой, как хочет, чтобы он ее обнял и пообещал, что все будет хорошо. Но она понимала — все это бессмысленно, ведь унижениями не заставишь себя любить.
Вместо Андрея она набрала его мать, свою свекровь.
— Да, Яна, я тебя слушаю, — раздался в динамике ее голос. — Привет.
— Здравствуйте, Ирина Михайловна, хотела узнать: Андрей с вечера субботы к вам не заезжал?
— Да нет, не было его… А что случилось?
Яна изначально понимала, что муж соврал, и что он будет жить у своей любовницы, но где — то глубоко в душе у нее все равно оставалась крохотная надежда. А сейчас умерла и она.
— Ничего, просто… — На этот раз Яна не сдержала рвущийся наружу поток слез и зарыдала в голос. — Извините, Ирина Михайловна, простите меня.