– Старшая девочка похожа на вас, – заметила Дора.
– Да. Это Карли. Ей десять лет.
– Моей племяннице тоже десять. Она в пятом классе.
– И Карли в пятом. Начальная школа имени Бестера в Лэндсдауне.
– И Мисси там учится. Держу пари, они знают друг друга.
Джед уставился на своих сияющих напарника и домовладелицу.
– Случайно не Мисси Брэдшоу? У нее еще есть младший брат Риччи, настоящий…
– Ураган. Да, точно.
– Мисси бывала у нас много раз. Они живут всего в квартале от нашего дома. Родители Мисси и мы с женой по очереди подвозим детей в школу.
– Я не мешаю? Может, оставить вас наедине? – поинтересовался Джед.
Брент и Дора с состраданием посмотрели на него.
– Скажите, Брент, он всегда такой угрюмый?
– Очень часто. – Брент убрал бумажник и встал. Рубашка в крошках, на стеклах очков – жирные отпечатки пальцев. Просто прелесть, решила Дора. – Но он – лучший полицейский из всех, с кем я когда-либо работал. Так что можете чувствовать себя в безопасности.
– Спасибо. Я заверну вам печенье. Намеренно не обращая внимания на Джеда, Дора ушла в кухню.
– Потрясающая у тебя хозяйка.
– Возьми себя в руки. Когда ты сможешь что-нибудь сказать о пулях, которые выковырял из штукатурки?
– Боже, Джед, поимей совесть. Сейчас Рождество. Дай ребятам из лаборатории пару дней. Конечно, мы проверим и отпечатки пальцев, но думаю, это пустая трата времени.
– Если он достаточно профессионален, чтобы использовать глушитель, то наверняка работал в перчатках.
– В самую точку.
– Как ты думаешь… – Джед умолк, поскольку вернулась Дора с бумажной тарелкой, накрытой алюминиевой фольгой.
– Благодарю вас, мисс Конрой.
– Зовите меня Дорой. Дадите знать, если узнаете что-нибудь?
– Без сомнения. А вы просто расслабьтесь. Джед будет в курсе всего.
Дора окинула Джеда долгим холодным взглядом.
– Ну, теперь я смогу спать спокойно.
– До свидания. Счастливого Рождества.
– Я провожу тебя, – сказал Джед и кивнул Доре:
– Сейчас вернусь.
Когда они вышли в коридор, Брент вытянул из-под фольги еще одно печенье.
– Сколько ты уже живешь здесь? Неделю?
– Почти.
– И как тебе удалось так быстро восстановить ее против себя?
– Это дар божий. Послушай, зачем профессионалу вламываться в сувенирную лавку и копаться в бумажках?
– Хороший вопрос. – Брент задохнулся от порыва холодного ветра. – Там полно ценностей.
– Но он же не заинтересовался ценностями?
– Не успел. Ты помешал ему.
– Наверху горит свет. Он понимает, что в доме люди, и это не мешает ему перерезать телефонные провода, сигнализацию… Но он проходит мимо Даума.
– Что-что?
– Не обращай внимания, – злясь на себя, огрызнулся Джед. – Он идет прямо к картотеке.
– Ему нужен какой-то документ.
– Да. – Джед вытащил сигарету. – Но нашел ли он то, что искал? И что можно найти в документах набитой старьем лавки?
– Чеки? – предположил Брент, открывая дверцу своей машины.
– Опись товаров, имена, адреса.
– Парень может уйти из полиции, но полицейского из него вытравить невозможно.
– Я не могу оставаться равнодушным, когда в меня стреляют.
– Понимаю. Нам не хватает тебя, капитан. В глазах Джеда промелькнуло что-то, похожее на сожаление.
– Город вполне прилично обходится без меня.
– Послушай, Джед…
– Побереги силы. – У него не было настроения выслушивать лекцию или зажигательную речь, и не хотелось пережевывать все заново. – Дай мне знать, когда что-нибудь прояснится.
– Ты будешь первым. – Брент сел в машину и опустил окно. – Да, приятель, береги задницу. Кажется, эта девушка не прочь и тебя поколотить.
Джед лишь фыркнул в ответ и отправился в дом. Сначала он хотел убедиться, что Дора надежно заперлась на ночь, а потом можно будет спуститься в магазин и еще раз оглядеться.
Всего лишь как заинтересованное гражданское лицо, сказал он себе.
Ее дверь была открыта, и он вошел.
– Полицейские уехали. Можешь положиться на Брента. Он добросовестный и обстоятельный человек.
– Потрясающий. Присядь.
– У меня дела. Запри свою дверь.
– Сядь, – повторила она и указала на стул. – Я хочу промыть твою царапину.
– Я и сам могу это сделать.
– Скиммерхорн, неужели ты вообще ничего не знаешь? Когда получаешь рану, защищая женщину, она считает долгом чести залить тебя антисептиком. Если бы я носила нижнюю юбку, то должна была бы порвать ее на бинты.
Джед снова внимательно оглядел блестящий комбинезон.
– Что у тебя под ним?
– Отличный мышечный тонус. – Дора нетерпеливо подтащила его к креслу. – Теперь ты должен сказать:
«Ерунда, мадам, это всего лишь царапина».
– Так оно и есть. – Губы Джеда чуть-чуть скривились в улыбке. – Но могло быть и хуже.
– Несомненно. – Шелестя шелком, Дора опустилась на колени рядом с креслом и коснулась царапины ватным шариком. – Моя сестра сказала бы, что ты мог потерять глаз. Ли считает, что для глаз опасен любой предмет. Она унаследовала тревожные гены нашей мамы. – Дора намочила еще один ватный шарик и весело сказала:
– Немного пощиплет.
Царапина словно вспыхнула огнем, и Джед вцепился в запястье Доры.
– Черт побери, что это?
– Спирт. – Дора невинно захлопала ресницами. – Уничтожит любую грязь.
– До самой кости прожгло, – пробормотал Джед.
– Не скули, Скиммерхорн. Сиди спокойно. Дора снова прикоснулась к царапине проспиртованным шариком. Джед поморщился.
– Скиммерхорн? Там, на лестнице, ты визжала, как истеричка, и называла меня по имени.
– Я никогда не визжу, тем более как истеричка. Джед ухмыльнулся.
– А тогда визжала. «Джед! Джед! О, Джед!» Дора бросила ватку в эмалированный подносик.
– Тогда я думала, что тебя могут убить. К несчастью, я ошиблась. Хочешь, залеплю пластырем?
– Нет. – В его глазах сверкнули озорные искры. – А поцеловать не хочешь?
– Нет. – Дора поднялась, хотела было взять подносик, но передумала. – Послушай, я должна тебя спросить. Ты, конечно, ответишь, что мне не о чем беспокоиться, что такое часто случается. Но все равно я должна спросить. Ты считаешь, что он вернется?
Джед внимательно посмотрел на нее. В ее глазах появилась тревога, которую она до сих пор так удачно скрывала. Вряд ли он сможет успокоить ее.
– Я не знаю, – ровным голосом ответил он.
– Великолепно. – Дора закрыла глаза, глубоко вздохнула. – Я чувствовала, что глупо спрашивать. Если ты не знаешь, что он здесь делал, как ты можешь сказать, вернется ли он.
– Что-то в этом роде.
Однако можно было солгать, подумал Джед, видя, как снова бледнеют ее щеки. Совсем не трудно придумать какие-нибудь утешения, чтобы она спокойно заснула.
Когда Дора открыла глаза, они были очень темными, очень усталыми.
– Послушай. – Джед встал и заправил прядь ее волос за ухо, затем отдернул руку. – Послушай, – повторил он. – Я не думаю, что сегодня может случиться еще что-нибудь. Тебе необходимо лечь в постель, отключиться. Пусть полицейские делают свою работу.
– Да. – Ей очень хотелось попросить его остаться и не только из-за страха, но она покачала головой, потерла замерзшие обнаженные руки. – Завтра меня не будет почти весь день… я буду у сестры. Я оставлю тебе номер телефона на случай, если… на всякий случай.
– Отлично. А сейчас запри за мной дверь. Запрешь?
– Не сомневайся! И ты тоже. Запрись, я хочу сказать.
– Конечно.
Джед вышел и подождал, пока Дора не закрыла за ним дверь и задвинула засов. Затем улыбнулся, услышав безошибочный скрежет стула, который волокут по полу. Дверная ручка дернулась – это Дора подоткнула под нее спинку стула. Хорошая мысль, Конрой, подумал Джед, спускаясь в кладовую.
В прелестном городском доме, окруженном величественными дубами, состоятельная пожилая дама сидела перед большим телевизором, наслаждаясь хорошим вином и бархатным голосом Бинга Кросби.
Когда за спиной раздались тихие шаги, миссис Лайл улыбнулась и подняла руку.