– Ты сделала. – Он вспомнил, как ее слезы остудили его пыл. – Ты сумасшедшая, если стыдишься своего страха.
– Скиммерхорн, я не думаю, что оскорбления помогут тебе все уладить. – Она откинула волосы с лица. Не машинально, заметил Джед. Очень устало. – Послушай, у меня был тяжелый день…
Дора умолкла, когда он взял ее за руку, и замерла. Но он ласково погладил ее руку. Работая, она закатала рукава жакета, и он видел синяки, следы своих пальцев.
– Я могу извиняться до бесконечности, но это ничего не изменит. – Его глаза были выразительнее слов. Он отпустил ее и сунул руки в карманы. – Я не могу сказать, что никогда не оставлял синяков на женщине, потому что это было бы не правдой. Но это всегда происходило при исполнении служебных обязанностей, ничего личного. Я причинил тебе боль. И я не знаю, как это исправить.
Он направился к лестнице.
– Джед. Подожди минутку.
Наивная дурочка, сказала она себе, быстро же ты сдалась.
Она открыла коробку. Халат был почти таким же, как ее, но другого цвета. Она провела пальцем по ярко-зеленому воротнику.
– У них не было белого. – Кажется, Джед никогда еще не чувствовал себя таким идиотом. – Ты носишь яркое, поэтому я…
– Очень мило. Но я не сказала, что прощаю тебя.
– Хорошо.
– Я бы предпочла, чтобы мы вернулись к нормальным отношениям. Я не люблю враждовать с соседями.
– Ты имеешь право установить свои правила. Дора чуть улыбнулась.
– Представляю, как ты страдаешь, отказываясь от власти.
– Ты никогда не была мужчиной, покупающим женское белье. Ты ничего не знаешь о страданиях. – Ему хотелось коснуться ее, но он сдержался. – Дора, мне очень жаль.
– Я знаю, правда, знаю. Утром я злилась на себя не меньше, чем на тебя. И не успела остыть, как возникли проблемы в магазине. Так что, когда ты вернулся, я жаждала крови.
– Какие проблемы?
– Кража. – Ее взгляд снова стал жестким. – Сегодня утром, вскоре после того, как ты уехал покупать власяницу. Джед не улыбнулся.
– Ты уверена, что вчера перед закрытием все было на месте?
– Я знаю свои вещи, Скиммерхорн.
– Вчера ты сказала, что вернулась за несколько минут до меня.
– Да, что это…
– Ты была расстроена, когда я оставил тебя. Ты все еще была расстроена сегодня утром. Ты могла не заметить.
– Не заметить что?
– Пропало ли что-нибудь из квартиры. Пойдем посмотрим.
– О чем ты говоришь?
– Кто-то был вчера в моей квартире.
Дора не ответила, но ее лицо выразило сомнения.
– Я говорю это не ради оправданий, но кто-то был в моей квартире. – Джед постарался говорить спокойно. – Полицейские видят то, что не видят гражданские. Я подумал, что кто-то из людей Спека решил попугать меня, но, возможно, ошибся. Кто-то искал ценности.
– А как же сигнализация? И твои новые замки?
– Нет таких замков, которые нельзя открыть. Джед схватил ее за руку и поволок к лестнице.
– Ну, тебе удалось меня успокоить. Минуту назад я злилась на магазинного воришку, теперь ты говоришь, что грабитель рыскал по моей квартире. Оказывается, я не знала своего счастья.
– Просто проверим. Где ключи?
– Там не заперто. – Его испепеляющий взгляд привел ее в бешенство. – Послушай, всезнайка, наружная дверь заперта, и я сидела внизу. Кроме того… – Она распахнула дверь. – Здесь никого не было.
– Неизвестно. – Джед проверил ее замок. Никаких следов постороннего вмешательства. – Вчера ты запирала дверь?
– Может быть. – Дора надула губы. – Не помню.
– Держишь дома деньги?
– Немного. – Она подошла к двухтумбовому письменному столу и открыла ящик. – Вот они. На месте. Как и все остальное.
– Ты не смотрела.
– Джед, я знаю, что ничего не пропало. Он обвел взглядом комнату, узнавая антикварные вещицы так же легко, как лица преступников.
– Что случилось с картиной? Той, что висела над диваном?
– Абстрактная? Мама решила, что она ей нравится, и я отдала ей на некоторое время. – Дора показала на два портрета, заменившие картину. – Я подумала, что пока эта парочка составит мне компанию, но ошиблась. Они такие строгие….
– Драгоценности?
– Конечно, у меня есть драгоценности. Ладно, ладно. – Она смиренно направилась в спальню, открыла шкатулку, стоявшую на низком комодике. – Похоже, все здесь. Трудновато вспомнить, потому что я кое-что одалживаю Ли, а она – мне… – Дора вытряхнула из бархатного мешочка серьги с изумрудами. – Если бы кто-то ковырялся здесь, то уж это бы не оставил. Изумруды настоящие.
– Ладно, – сказал Джед, бегло осмотрев содержимое шкатулки. Его не удивило, что украшений Доры хватило бы на дюжину женщин. Дора обожала чрезмерность во всем. И его не удивило то, что ее спальня так же загромождена и все равно уютна, как и гостиная. И так же женственна.
Джед уставился на кровать: обтянутое синей парчой Изящное изголовье, ярко-синее атласное покрывало, гора пестрых подушек.
– Ну и кроватка.
– Мне нравится. Людовик XV. Правда, копия. Я купила ее в одном отеле в Сан-Франциско. Не смогла устоять перед этим изголовьем. Я люблю по вечерам развести огонь в камине и читать, сидя в постели. – Дора закрыла шкатулку. – Просторные комнаты, камин в спальне – именно поэтому я купила этот дом. Прости, капитан, мне нечего заявить полиции.
Джед должен был бы испытать облегчение, но дурные предчувствия не отпускали его.
– Дай мне список украденного. Мы… то есть Брент мог бы отправить людей по ломбардам.
– Я уже сообщила в страховую компанию.
– Позволь мне помочь.
На этот раз он не сопротивлялся желанию дотронуться до нее, проверить, не отшатнется ли она. Когда он провел пальцами по ее руке, она лишь улыбнулась.
Итак, он прощен. Вот так, просто.
– Даже если это простая магазинная кража, не очень умно отвергать услуги капитана полиции.
Дора шагнула вперед, но он не шевельнулся, и она просто оказалась на шаг ближе к нему. Ее сердце замерло в груди от чувства, не имеющего ничего общего со страхом.
– Список внизу.
– Я должен сказать: ты была права.
– Это всегда приятно узнать. В чем я была права?
– Я бесился из-за того, что происходило между нами.
– О! – Ее голос дрожал, но с этим она ничего не могла поделать. – И что же происходило между нами?
Его глаза потемнели, напомнив ей о кобальтовых бокалах в витрине ее магазина.
– Я хотел тебя. Я думал о том, как раздеваю тебя, касаюсь тебя, чувствую тебя под собой… И такова ли на вкус твоя кожа, как обещает ее аромат.
Дора, как завороженная, смотрела на него.
– Именно это?
– И я потихоньку сходил с ума.
– А теперь лучше?
Джед отрицательно покачал головой.
– Хуже. Теперь я представляю, что делаю все это в той кровати. Если хочешь отомстить за вчерашнее, просто скажи, что не заинтересована.
Только сейчас Дора заметила, что затаила дыхание, и выдохнула воздух, грозивший разорвать легкие. «Заинтересована»? Не очень точное слово.
– Я думаю… – Она неуверенно рассмеялась, запустила обе руки в волосы. – Думаю, я бы сказала, что готова тщательно рассмотреть твое предложение и напомнить тебе о нем.
– Ты знаешь, где меня найти.
– Да, знаю.
Джед не думал, что смутит ее, но ему это нравилось.
– Не хочешь поужинать где-нибудь? Мы могли бы… обсудить условия.
Дора чувствовала себя очень юной и очень глупой.
– Я не могу. У меня свидание… с племянником. – Она схватила щетку с серебряной ручкой, положила ее обратно на комод. – Он в том возрасте, когда презирают девчонок, и время от времени я хожу с ним в кино или в галерею игральных автоматов. Что-то вроде мальчишника.
– Ты – девчонка.
– Не для Риччи. – Дора снова затеребила в руках щетку. – Я не возражаю против «Оборотней из ада», что делает меня одним из мальчишек.
– Как скажешь. – Джед ухмыльнулся. – Мы устроим свой мальчишник в другой раз.
– Конечно. Может быть, завтра.
– Думаю, смогу втиснуть это мероприятие в свое расписание. – Он ласково вынул щетку из ее беспокойных пальцев и положил на место. – Почему бы не спуститься за тем списком?
Когда они благополучно вышли из спальни, Дора вздохнула с облегчением. Она обязательно обдумает все это… как только снова сможет соображать.