– Практичная. – Дора сунула деньги в карман и скрепила сделку поцелуем. – У меня в кладовке есть состав для снятия краски. Сейчас принесу.
– Она заставила тебя заплатить, – восхищенно заметил Брент. – И заработала двадцать семь долларов с мелочью. Я вообще-то думал, что она шутит.
– У нее мягкое сердце, но она никогда не шутит, если речь идет о деньгах.
Джед закурил и вперился в картину, словно пытаясь увидеть то, что лежит под яркими красками.
– Эй! – Дора стукнула ногой в дверь. – Откройте. У меня руки заняты. – Джед открыл дверь. – Но, может, лучше обратиться к эксперту, сделать рентген или еще что?
– Пока мы никому об этом не расскажем. – Джед взял бутылку. – Что здесь?
– Я уже пользовалась этим раствором, но надо быть очень осторожными. Помогите мне.
Дора встала на колени и стала расстилать на полу большую тряпку.
Увидев направление хмурого взгляда приятеля, Брент ухмыльнулся, вскочил с кресла и бросился помогать Доре.
– Хочешь, я попробую? – спросила Дора, откинувшись на пятки.
– Уплачено. Картина теперь моя.
– Я просто предложила помощь. – Дора вручила ему смоченную раствором тряпочку. – На твоем месте я бы начала с угла, чтобы не испортить.
– Я ничего не собираюсь портить, – проворчал Джед, но, опустившись рядом с ней на колени, начал с угла и аккуратными круговыми движениями снял конец подписи.
– Прощай, Биллингсли, – прошептала Дора. Джед снова намочил тряпочку и удалил первый слой краски с подписью.
– Закрой крышку, Конрой… Здесь что-то есть.
– Ты шутишь. Что там? Я не вижу. – Дора подползла ближе и получила локтем в ребра. – Черт побери, Скиммерхорн, я просто хочу посмотреть.
– Отстань. – Джед осторожно снял еще немного краски. – Подонок. Сукин сын.
– Что? – Дора оттолкнула Джеда и склонилась над картиной. – Моне… – благоговейно прошептала она. – Клод Моне. О боже. Я купила Моне за пятьдесят два доллара и семьдесят пять центов.
– Я купил Моне, – напомнил Джед. – За восемьдесят.
– Дети мои. – Брент обнял их. – Я не особый любитель живописи, но даже я слышал о Моне и не думаю, что кто-то стал бы замазывать подлинник абстрактной ерундой, если бы…
– …если бы не хотел провезти его контрабандой, – закончил Джед.
– Вот именно. Я проверю информацию по кражам произведений искусства за последние месяцы, включая нашего друга Моне.
– Он мог быть в частной коллекции. – Дора поднесла пальцы к подписи, но не коснулась ее. – Джед, больше ничего не трогай. Ты можешь все испортить.
На этот раз, несмотря на нетерпение, Джед согласился с ней и отложил тряпку.
– Я знаю человека, который занимается реставрацией и умеет держать язык за зубами.
– Твоя старая подружка? – спросила Дора.
– Она не старая. – Глядя на Брента, Джед машинально погладил волосы Доры. – Тебе придется доложить об этом Голдмену.
– Да.
Джед опустил взгляд на подпись художника.
– Мне не хотелось бы просить тебя…
– Сколько времени тебе нужно? – предвосхитил его просьбу Брент.
– Достаточно, чтобы съездить в Виргинию и найти след.
Брент кивнул и подхватил свое пальто.
– Из Нью-Йорка сообщили, что Ди Карло несколько дней не появлялся в своей квартире. Между его поисками и охраной женщин и детей Филадельфии я вполне мог кое о чем забыть. Ты окажешь мне большую любезность, если найдешь связь между фарфоровой собачкой и картиной. Не пропадай надолго.
– Ни в коем случае.
– И не теряй бдительности. До свидания, Дора.
– Пока, Брент… – Лейтенант ушел, и Дора повернулась к Джеду:
– Насколько он только что превысил свои полномочия?
– Значительно.
– Тогда мы должны подстраховать его.
– Мы? – Джед схватил ее за руку и поставил на ноги. – Я, кажется, ничего не говорил о «нас».
– У тебя плохая память. Звони своей подружке-художнице, а потом закажи нам авиабилеты в Виргинию. Я соберусь за десять минут.
Дора направилась к спальне.
– Не жила еще на земле женщина, которая могла бы собраться за десять минут. Она даже не остановилась.
– Скиммерхорн, я родилась в дороге. Никто не может собраться быстрее, чем актер, смывающийся после провала премьеры.
– Я не возьму тебя с собой. Это может быть опасно.
– Замечательно, я сама закажу себе билет.
– Чертова заноза.
– Это я уже слышала. Да, и обязательно закажи первый класс. Я никогда не путешествую вторым.
Уайнсэп знал, что Финли закончил сорокапятиминутное селекторное совещание, но, не будучи уверен в настроении шефа, тихо постучал и осторожно просунул голову в дверь. Финли стоял у окна, сцепив руки за спиной.
– Сэр?
– Эйбел. Прекрасный день, не правда ли? Замечательный день.
Уайнсэп несколько успокоился.
– Да, сэр, вы правы.
– Я счастливый человек, Эйбел. И то, что я сам себя создал, делает мою победу еще значительнее. Как ты думаешь, сколько действительно довольных своей работой людей копошится там, внизу? Да, Эйбел, я счастливый человек. – Финли обернулся, ослепительно улыбаясь. – Что ты хотел?
– Досье на Айседору Конрой, сэр.
– Отличная работа. Отличная. Эйбел, ты очень полезный работник. Очень. – Финли взял папку и сжал свободной рукой костлявое плечо Уайнсэпа. – Я хотел бы доказать свою признательность.
Финли достал из верхнего ящика стола обтянутую бархатом коробочку.
– Благодарю вас, сэр. – Тронутый до глубины души, Уайнсэп открыл коробочку. – О, мистер Финли! – хрипло воскликнул он, даже отдаленно не представляя, на что смотрит… что-то вроде ложки с короткой ручкой в форме орла.
– Я рад, что тебе нравится. Чайная ложка. Оловянная. Из моей собственной коллекции. Думаю, олово очень тебе подходит. Крепкий материал, который часто недооценивают.
– Благодарю вас, сэр. Благодарю вас. Даже не знаю, что и сказать.
– Ничего не говори, – отмахнулся Финли, усаживаясь за письменный стол. – Это просто символ моей признательности. Ты хорошо служишь мне, Эйбел. Я вознаграждаю преданность и наказываю предательство. Быстро, тщательно и неотвратимо. Ни с кем не соединяй меня в следующий час.
– Да, сэр. Еще раз благодарю вас, сэр. Но Финли уже напрочь исключил Уайнсэпа из своего мира. Он открыл папку и сосредоточился на Айседоре Конрой.
Глава 19
Франт-Ройял притих под мелким холодным дождем. Печка арендованного в аэропорту автомобиля работала лишь на двух режимах: нулевом и максимальном, поэтому каждый раз, как Джед включал ее, салон превращался в маленькую сауну.
Дора не умолкала ни на минуту, но ее болтовня не раздражала Джеда. Он не должен был отвечать, он даже не должен был прислушиваться. Ее настроение словно впитывалось в него, пока он разрабатывал их следующие шаги.
– Ты сколотишь целое состояние, если займешься воздействием на подкорку головного мозга.
– Ты так думаешь? – Дора опустила защитный козырек с зеркалом с обратной стороны и стала подкрашивать губы. – Два правых поворота подряд. Позади здания есть стоянка.
– Поскольку я вижу указатель со стрелкой, то вряд ли заблудился бы.
– Ты все еще злишься, потому что я собралась быстрее тебя.
– Я не злюсь.
– Злишься. – Дора улыбнулась и погладила его по руке. – И демонстрируешь свое мужское превосходство. Поэтому сам повел машину, хотя я знаю дорогу. Но я не возражаю. Мне даже нравится.
– Я просто не хотел попасть в аварию из-за твоей болтовни об озоновом слое и нелетной погоде.
– Ах! – Дора наклонилась и поцеловала его в щеку. – Ты слушал.
– У меня до сих пор в ушах звенит. – Джед остановил машину за ободранным «Фордом» – пикапом. – Не забудь, Конрой, ты приехала не за покупками.
– Знаю, знаю. Ты будешь задавать вопросы, а я – стоять позади и держать рот на замке, как послушная маленькая девочка.
Джед вылез из машины под дождь и ждал, пока Дора не захлопнула свою дверцу.
– Правильно. И между прочим, прелестный ротик, хотя и не закрывается почти никогда.
– Ну, ты заставил трепетать мое сердце. – Дора схватила его под руку и повела к металлической двери. – Внутри теплее не будет, но будет сухо. Мистер Портер знаменит крайней экономностью. Никакой роскоши, никаких сверкающих витрин.