— Я довезу тебя до особняка, — предложил он.
— Лучше возьму такси, — смущенно возразила Ирина.
Поцелуй настолько поразил ее, что она никак не могла прийти в себя. Что вдруг на нее нашло? Она никогда не была холодной, но чтобы вдруг вот так, стоя посреди улицы, потерять рассудок? Так делают только школьницы. А Ирины считала себя достаточно опытной, взрослой девушкой, чтобы сойти с ума от одного прикосновения.
Но, как бы она ни корила себя, не могла унять бешено бьющегося сердца. Поцелуй Марка взбудоражил ее, заставил желать большего.
— Уверена? — переспросил он, не скрывая разочарования в голосе.
Засунул руки в карманы брюк, точно избавляясь от настойчивого желания вновь обнять несравненную горничную, прижать и больше никогда не отпускать.
— Да, так будет лучше, — произнесла она. — Для нас обоих.
Поймала такси и, прежде чем уехать, вернула пиджак жениху. Он хотел было вновь поцеловать ее на прощание, но она не позволила даже коснуться ее щеки. Слишком боялась, что водоворот чувств закружит её в диком вихре и утащит в омут страсти. Толкнет совершить то, о чем после она будет дико сожалеть.
— До скорой встречи, — примирительно улыбнулась Ирина и отправила Марку воздушный поцелуй.
Он сделал вид, будто поймал его и приложил к сердцу.
Такси давно отъехало, но Марк не спешил следовать за ним. Не чувствовал ни хлещущих по спине и плечам холодных струй дождя, не слышал раската грома. Внутри него пылал такой пожар, который могла потушить только Ирина. Но, вот беда, она не стремилась подпустить ближе. Стоило ему сделать шаг вперед, как она отходила на два назад. Что за волнующую игру затеяла с ним своенравная горничная?
Вернувшись в особняк, Ирина с головой окунулась в работу. Вызвалась помочь убрать гостиную, несмотря на поздний час. Но даже физическая активность не помогла справиться с тяжкими думами. Горничная с таким упорством натирала мебель воском, что экономка не преминула заметить:
— Осторожнее, деточка, еще немного усилий, и Марку Борисовичу придется покупать не только новую одежду, но и мебель.
— Она это делает нарочно! — подала голос Вера. — Всячески стремится привлечь к себе внимание. И за уборку взялась только для того, чтобы отвести от себя подозрение. Будто мы не знаем, почему она так долго отсутствовала и чем занималась с хозяином.
Гневную речь горничная закончила многозначительным хмыканьем. Сама она не спешила трудиться, скорее делала вид, будто поливает цветы и протирает пыль, чем действительно помогала.
— Мы всего лишь покупали одежду, — вяло возразила Ирина. Переубедить Веру она больше не пыталась, осознавая всю тщетность попыток. — А почему ты еще здесь? Неужели настолько веришь в собственную безнаказанность?
— Не понимаю, о чем ты… — Вера притворилась паинькой.
— Не ругайтесь, девочки, — взмолилась Тетушка. — Марк Борисович сам разберется, кто прав, а кто виноват. Лучше работайте побыстрее. Хотелось бы закончить дела до полуночи.
Ирина последовала совету и через полчаса смогла оказаться в спальне. Не чувствуя ни усталости, ни сонливости, она удобно устроилась на постели, укрывшись с головой одеялом, и набрала номер Лизы. Ей просто необходимо было с кем-то поделиться радостью и сомнениями.
— Что-то случилось? — не на шутку встревожилась Лиза.
Девушки договорились, что будут использовать телефон только в крайнем случае.
— Нет, нет, ничего такого, — тотчас заверила Ирина. — Просто… Хотелось поговорить немного. С тобой рядом нет посторонних?..
Дождавшись отрицательного ответа, Ирина рассказала о встречах с Марком и его настойчивом желании заполучить ее в подружки. О походе в кино, бутик и утренней пробежке. И пусть она не упоминала всех подробностей, по голосу было несложно определить главное.
— Уж не влюбилась ли ты в собственного жениха? — радостно спросила Лиза.
— Похоже на то, — призналась Ирина.
— Значит, твой план удался на славу. Теперь тебе не составит труда лучше узнать Марка. Он ни о чем не подозревает?
— Нет… вроде бы. Но я очень боюсь, что он рассердится, узнав об обмане. Как думаешь, я поступила плохо, не сказав правду о себе?
Лиза не отвечала подозрительно долго. Несколько невыносимо длинных минут в сотовом раздавалось ее шумное дыхание, точно девушке стало плохо.
Ей и на самом деле будто бы не хватало воздуха. Вернее, не хватало смелости признаться и в своем обмане.