Среди знакомых Влада не водилось девушек, способных догнать хулигана и приставить к стенке. При условии, что она действительно не узнала Павла и это все не было дурным розыгрышем.
— Я не пью алкоголь, — призналась Лиза. — Разве что бокал в Новогоднюю ночь.
Признаваться, что с малой дозы она «уезжает» так, что может вести себя неадекватно, не стала. Об этом знала только ее мама и близкие подруги.
— Совсем? — удивился Влад. — Паша мне не рассказывал. А как насчет наркотиков? Слышал, сейчас в моде курительные смеси и…
— Ничего такого! — оборвала его Лиза, испугавшись нервозности, прозвучавшей в собственном голосе. Он стал звонким, точно ударили вилкой по хрустальному бокалу.
— Вот и отлично. Наркотиков в своем доме я не потерплю, — произнес Влад. — В остальном можете развлекаться как душа пожелает. Приятного отдыха, Ирина.
Он коротко кивнул и вновь перебрался к ноутбуку и телефону. Лиза наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, не в силах оторвать взгляд. Когда взяла бокал с лимонадом, рука ее дрогнула.
— Считай, ты выдержала проверку Большого Босса, — рассмеялся Павел. — Тебе официально дали разрешение на отдых. Выдыхай, подружка. И не смотри в сторону Влада — иначе я решу, что он тебе понравился.
— Вот еще! — фыркнула Лиза, отворачиваясь.
Оставшуюся часть полета Влад к компании друзей не присоединялся. Да и сразу после посадки убыл в офис, сказав, чтобы его не ждали к ужину.
Лиза хотела пожелать ему удачного дня — разумеется, из чистой вежливости, — но не сумела произнести ни звука. Так и застыла с открытым ртом, рассматривая виллу Большого Босса. Огромный дом в итальянском стиле с видом на море превзошел все ее самые смелые ожидания. Трехэтажная махина из гладкого камня, дерева, стекла и металла возвышалась на холме, недалеко от морского берега. Укрепленная со всех сторон подпорными стенками, образующими живописные террасы с садами, она напоминала формой многопалубный океанский лайнер. Бассейн, окружающий дом, только усиливал это сравнение.
— Вау!.. — выдохнула Лиза, когда обрела дар речи.
— Это ты еще изнутри не видела, — улыбнулся ее реакции Павел. — Большой Босс немало вложился, когда обустраивал гнездышко. И пусть идеальной семьи не вышло, вилла от этого не утратила роскоши. Идем, я устрою тебе обзорную экскурсию. Вещи отставь здесь, прислуга отнесет в твою комнату и разложит по местам.
Павел не обманул. Изнутри особняк оказался еще более впечатляющим. Над созданием интерьера неплохо потрудились дизайнеры, проработали каждую малейшую деталь.
Каждая комната представляла собой что-то вроде «шкатулки с сюрпризом» — имела индивидуальный дизайн и была украшена произведениями современного искусства. Насколько Лиза смогла понять, Большой Босс предпочитал натуральные природные материалы, а еще просто обожал картины современных художников. В полотнах преобладали морские мотивы, сумевшие отразить прозрачность утреннего тумана, легкость паруса, плавное покачивание корабля на волнах.
— Еще Большой Босс любит картины, на которых изображены полуобнаженные девушки, но эти картины строго берегутся от глаз посторонних, — заметил Павел. — Он раньше и сам увлекался живописью. Но после разлада с женой так и не вернулся к любимому делу. Теперь только бизнес, деньги и ничего прочего.
Лизе досталась комната, отделанная в уютных пастельных тонах. В центре — высокая просторная кровать с мягким матрасом. В углу — кресла и диванчик. К комнате примыкала отдельная гардеробная, где, как и обещал Павел, прислуга уже разложила вещи Ирины. Лиза еще даже не успела рассмотреть весь гардероб толком.
Гораздо больше ее привлек балкончик, выходящий на подъездную аллею. Стоило распахнуть двери, как в комнату ворвался аромат экзотических цветов и морского бриза.
— Вот это жизнь! — восхитилась Лиза.
Через час скромная девушка в темно-коричневой униформе горничной пригласила ее спуститься к ужину. Передала, что вечер не будет торжественным и гостье можно спуститься к столу в обычной одежде.
Лиза все же поменяла джинсы и футболку на более приличествующее случаю платье и всунула ноги в босоножки на небольшом каблуке. Вслед за горничной спустилась в обеденный зал — в котором, к ее величайшему удивлению, оказался лишь Павел.