- Паразиты! - трясла нам вслед пальчиком тетя Поля. - Димка, все ты! Как всегда, без тебя нормальные люди, с тобой банда!
- Тетя Поля, я вас люблю! - крикнул я, последним влезая в машину.
- Паразит, - усмехнулась тетя Поля и вытерла глаза.
Я обернулся на своих парней и снова широко им улыбнулся.
- Пацаны, как же я по вам скучал, - сказал я, и в меня полетел мяч.
Штыря мы подобрали в центре. У него был рабочий день, но Семка сумел вырваться. Он влетел в микроавтобус, срывая на ходу с себя галстук и пиджак. Швырнул все это на свободное сиденье, туда же полетела сумка, и меня стиснуло в тисках Штыревых объятий.
- Заявился, сволочь, - рычал он, потряхивая меня. - Двадцать лет нас динамил. Ни звоночка, а тут заявился, посмотрите на него.
Я виновато улыбался, похлопывая его по спине. Штырь чувствительно сжал мое ухо в железной хватке своих тонких пальцев, получил тычок в плечо и угомонился, упав на сиденье. В микроавтобусе на некоторое время воцарилась неловкая тишина. Я по очереди смотрел на своих пацанов, отмечая изменения, произошедшие с ними за эти годы, примерно угадывая уровень жизни каждого. Впрочем, мне было безразлично, кто из них поднялся, а кто нет. Главное, что они есть.
- По коньячку? - предложил я, желая немного разрядить обстановку и вернуться настроению при встрече.
Мужики одобрительно загудели, и выходили мы из машины уже более расслабленные, выгружая все, что мы с водителем микроавтобуса затащили в его машину, перегружая из моего автомобиля, и вынесенное из дома. Штырь до боли знакомо принял на себя командование.
- Лерик и Жорж, разводите костер. Огарок и Полюс ищут, на чем мы будем сидеть. Димон , отдыхай, ты и так нас всех собрал. Я занимаюсь шашлыками, у меня по ним черный пояс.
- Пошел ты, - беззлобно огрызнулся я. - Сегодня шашлыки на мне.
- Ты не умеешь их готовить, - парировал Сема.
- Научился, - заявил я.
- Рисковать не будем. Так и быть, будешь банковать. Не стоит менять разливающую руку, - милостиво разрешил Штырь и тут же получил от меня «пня».
Он округлил глаза, ноздри Штыря гневно раздулись.
- Ты попал, Железяка, - пропыхтел он и сорвался с места.
Мужики, выполняющие распоряжения нашего генералиссимуса, посмеивались, наблюдая нашу возню, тоже тянущуюся из детства. Мы с Семкой вечно воевали за лидерство. И только с появлением у меня Машки я больше ни о чем не спорил, занятый своей первой любовью. Черт, а ведь другой так и не случилось. Влюбляться влюблялся, увлекался, желал, но так, чтобы голова кружилась, словно кровь превратилось в пузырящееся шампанское и дыхание перехватывало только от того, что я слышал ее шаги, не было после Машки ни разу.
Устав гоняться друг за другом, мы с Семкой вернулись к пацанам, которые уже давно собрали мангал и разожгли огонь и теперь выкладывали из пакетов остальные продукты. Водитель, привезший нас сюда, ушел к реке, и теперь до нас доносился плеск воды. Штырь, висевший на моем плече, отлепился и метнулся к Свешникову:
- Ты куда спиртное на солнце ставишь? В тень его тащи, в тень, дубина!
- Штырь, вали к шашлыкам, - рявкнул на него Колька. - Не дурнее паровоза.
- Сем, угомонись, а, - предложил ему Полюс, нарезая овощи.
- Правда, Штырь, тебя иногда так много бывает, - поддержал Лом.
- Нет, ты видал, что делается? - возмутился Сема. - Совсем от рук отбились.
- Ай-яй , - покачал я головой. - Низвергли капитана.
- Долой Штыря, даешь Железяку! - заревел Жора.
- Железяку в капитаны, - заржали парни.
- Предатели, - фыркнул Штырь и широко улыбнулся. - Нам тебя не хватало, Димон. С возвращением.
- Кстати, надолго? - поднял голову Валерка.
Я посмотрел на небо, сощурившись от яркого света, втянул носом ароматный воздух и рассеянно улыбнулся:
- Не знаю, как пойдет.
Парни переглянулись, потом махнули рукой, и снова вернулся треп ни о чем. Когда наступил вечер, никто даже не заметил. Просто на мгновение вынырнули из воспоминаний о прошлом, разговоров о настоящем, планов на будущее и просто подначек и шуток, а вокруг нас уже сумерки. На душе было до того умиротворенно, что не хотелось думать ни о чем и ни о ком. Телефон я выключил после второго Лилькиного звонка, предварительно сообщив Ирине, что ухожу в состояние 'абонент не абонент'. Она обозвала меня Митей и согласилась стать на этот день буфером, приняв на себя все звонки и переговоры.
Растянувшись на траве, я наблюдал за мужиками, гонявшими недалеко мяч. Водитель микроавтобуса как-то очень органично вписался в нашу компанию и теперь орал не хуже Штыря, стоя в импровизированных воротах. Кому орал непонятно, мужики играли против него всем малочисленным составом, но азарт поглотил всех.