— Его сущность переливается. Возобладает его зелёный цвет, но тьма и золото клубятся по всей ауре, — ответила я ей.
Первый раз вижу такой чистый изумрудный, герцог невероятно силен, и скорее всего близкий родич Вивернов.
— Соланж, ты мне тоже стала очень дорога, но ты позволишь мне не отвечать на твои вопросы? Это не моя тайна. Я утвердительно кивнула. Зачем мне чужая тайна, у меня полно своих.
После завтрака многие отправились на прогулку. Дабойю вчера обнаружили и уничтожили, так что желающим оценить дивные сады поместья или птичник ничего не угрожало. Мы с Оноре, не сговариваясь, предложили группе молодых учёных сыграть в шарады. Сначала они без должного интузиазма восприняли наше предложение, но по мере того как игра набирала обороты, все больше желающих принимало участие, и под занавес в игру были вовлечены все, кто был в гостиной.
После того, когда герцог Рэйдж забрал младшего брата хозяина поместья, и как оказалось потрясающего новатора и многогранного изобретателя, игра сама собой сошла на нет. Я с удовольствием бы послушала о чем говорят молодые люди, но в гостиную заглянул Михаэль Девон и предложил мне конную прогулку. Жан не был любителем верховой езды, а я с удовольствием согласилась. К тому же хаунд сможет побегать по просторам зимнего поместья.
Я опять выбрала Кекса, меня очаровал этот толстобокий, флегматичный красавец мерин. И мы, с сердечным другом брата, дали шпор и с наслаждением, на несколько часов отдались скачке.
Я немного расспросила его о племяннице. Лилит стала мучиться три таля назад. Отец и раньше не особо уделявший дочери внимание, после начала приступов, отправил ее к бабке и забыл о ее существовании. На сколько я помню, свояк маркиза то ли вот-вот женится вновь, то ли только что женился. Ему как и многим нужен был ребенок определенного пола, а девочки до появления наследника, воспринимались как неудача. И зачастую вину за это возлагали на супругу и ни в чем неповинное дитя.
Больше ничего конкретного маркиз рассказать не мог, не потому, что не знал, просто те лекари которым показывали малышку ставили ей диаметрально противоположные диагнозы, и те противоречили друг другу. Характер приступов был каждый раз разный, но объединяло их всех только одно — девочка ужасно мучилась и ничего не помнила.
Строго наказав псу оставаться в комнате, я отправилась на ужин. Лучше бы я составила компанию Вилли в комнате. Я бы конечно не грызла свою очередную туфельку лёжа перед камином, но с удовольствием уделила бы время книге, которая заинтересовала мое внимание ещё днём. Мне удалось на несколько минут застать Алекса Де Варда одного, и я попросила дать мне эту книгу на некоторое время. Обратилась я к нему, потому что она была из его личной библиотеки, к тому же я хотела затронуть деликатную тему Оливии. Брат графа отчаянно покраснел, и отказался разговаривать. Он сказал что между Лив и графом все решено и не ему вмешиваться.
— Ну чтож, — сказала я в ответ, — кто хочет — ищет способ, кто не хочет — причину. — Аура Алекса пламенела таким искреннем, таким беззаветным чувством, что мне стало его немного жаль. Я видела мало таких искренних и чистых сердец, сейчас у него ещё есть выбор, а потом его не будет. Но судьба это не дело случая, а результат выбора, ее не ждут, а создают сами.
Ужин был долгим, и нудным, мне как и Нори посчастливилось сидеть между двумя скучнейшими персонажами. Поэтому я практически молча отдавала дань кухне и как только позволили приличия, раскланялась с гостями и отправилась в свою комнату. Две практически бессонные ночи сыграли со мной злую шутку. Я устроилась поудобнее с книгой в удобном кресле, прочла две страницы и уснула.
Проснулась я глубокой ночью от того, что в неудобной позе страшно затекла шея и руки. Тысячи острых иголок прошлись по моим занемевшим частям тела. Я поохала вставая и перелегла на кровать. Вилли приподнял мощную голову с лап, и вновь угнездил ее на сложенные конечности. Спать ему нравилось непременно возле открытого огня. Хорошо не лег туда полностью, а просто подвинул к камину свою призрачную теплолюбивую хвостатую часть. Я растянулась на прохладных простынях и заснула.
Глава 4. Никто не знает когда суждено умереть человеку, тогда почему все говорят "его постигла преждевременная смерть"?
— Нет, нет и ещё раз нет, лохматое чудовище, — ругалась я на призрака, — ты точно не будешь спать со мной на кровати. Хватит и того, что ты сгрыз половину моих туфелек. — Продолжила я, спихивая тушку хаунда со своей постели. Я проснулась от того, что мне было тяжело и жарко.
В детстве, я один раз серьезно болела. Я пошла кататься на коньках, но озеро только поддернулось хрустким ледком, и естественно, я провалилась. Лёд сломался близко к берегу, но вместо того, чтобы помочь самой, гувернантка отправилась за подмогой в дом. Когда меня нашли, я уже лежала на берегу, в мокрой, заледеневшей одежде и почти замёрзшая на смерть. Как выбралась на берег, совершенно не помню. Мысленно возвращаясь в этот страшный день, вспоминаю как окоченели мои ноги, как гранитной глыбой, тянули меня одежда и коньки ко дну, как последний воздух покинул мои лёгкие, взмывая мелкими пузырьками к маленькой полынье, как мутная, обжигающе холодная вода сомкнулась надо мной. А вот первое что я почувствовала, когда пришла в себя — это невероятно тяжёлое одеяло которым укрыл меня брат и жар погребальных костров на теле от согревающей мази на медвежьем жиру. И сегодня утром, находясь на границе сна и яви, я вновь, лишь на квази, ощутила эти тяжесть и жар. Поняв что эти ощущения вызывает во мне туша хаунда, удобно расположившаяся на мне, я надсадно рассмеялась и стала сталкивать наглеца с моего ложа.