— Ваша?! — рявкнула продавщица. — Ваша дочка?!
Некоторым старым женщинам нужно запретить пользоваться косметикой. Стрелки этой продавщицы были видны даже на расстоянии метров ста! Неудивительно, что Машка ревела по-настоящему. Испугалась ведьму!
— Молодые люди, ваша девочка украла собачку!
— ЧТО?! Мы не пара! — возмутилась Василиса, покраснев. — У нас нет дочерей, сыновей… Детей совсем нет!
— Платить будете? — раздался голос продавщицы. — За украденное!
— Украла? Просто взяла посмотреть, — поправил я. — Осмотр перед покупкой. Хватит пугать девочку! — фыркнул я, заплатил за несчастную мягкую игрушку.
— Спасибо! — заулыбалась Машка и обняла за ногу. — Купи фиксика? Настоящего. Я тебе конфету дам, — протянула замусоленный остаток шоколадной конфеты.
— Настоящего еще заслужить надо, — я попытался придать тон воспитателя, как у Василисы.
В ответ Машка показала мне язык. Не быть мне воспитателем!
Василиса посмотрела на часы. Она старалась не подавать виду, но беготня ее тоже измотала. Мы вернулись на детскую площадку. Все равно там был уплачен безлимит.
— Что-то Толи долго нет, — вздохнула Василиса, устало присев на пуф.
— Слился твой Толик.
— Это не в его стиле. Он очень хороший, ответственный мужчина. Не то что некоторые гулящие мужчины!
— Что же твой хороший развелся и дочку оставил?
— Кто?! — удивилась Василиса. — Толик? С чего вы взяли, что Толик — отец Буси?
— То есть он не отец? А кто тебе он тогда? Какую роль играет?
— Лучший друг со школьной поры, друг нашей семьи, мой бывший муж! — перечислила Василиса. — Все, допрос окончен?
— Значит, он не отец. А кто же отец Буси? — спросил я и потер бороду.
— Кто отец?
Василиса внимательно посмотрела мне прямо в глаза со странным выражением, через секунду стерла его усмешкой.
— Никто. Прочерк. Пустое место.
— Не бывает такого.
— Бывает.
— Так-так-так… Я сейчас угадаю, как было дело. Давай сыграем в холодно-горячо?
— Не буду я с вами играть!
— Сыграешь.
Я заставил мозги работать на полную катушку.
— Кажется, я знаю, в чем дело. Ты хорошая девочка. Очень хорошая. Но как всяких хороших девочек, тебя тоже однажды потянуло на плохое. Холодно или горячо?
— Очень холодно, Крестовский.
— Не врать. Ты же хорошая девочка?
— Наверное.
— Хорошая. Значит, я в чем-то прав и “очень холодно” быть не может. Так?
— Возможно, — вздохнула. — Все, больше не играю.
— Но-но, поздно уже! Тебя на плохое потянуло, правда?
Василиса попыталась отвернуться, но я притянул ее за плечи и заглянул в глаза.
— Правда или нет?
Она скользнула взглядом на мои губы, признавшись.
— Вы правы. На плохое меня потянуло. Я бы даже сказала, на гадкое потянуло. Очевидно, я была не в себе.
— Вот и разгадка! Ты согрешила и плодом грешной ночи стала дочурка Агнесс. Ну как, угадал я? Горячо, Васька?
— Очень горячо. Кипяток просто. Только не называйте меня Васькой! — рассердилась девушка и достала телефон.
Очевидно, чтобы в сотый раз позвонить Толику, который, кстати, появился перед нами почти в ту же секунду.
— Извини, что так долго, Вась, — выдохнул он, рухнув рядом. — Дядька подвел, блин! Вы как тут? — огляделся. — Маша тебя не достала еще?
Увидев меня, Толик нахмурился. Очевидно, не ожидал застать меня рядом со своей ненаглядной пассией.
— Он тебя Васей назвал, — толкнул я плечом Василису.
— Ему, в отличии от вас, позволено многое! — фыркнула, гордо задрав нос.
В ответ Толик засиял как начищенный самовар.
— Машка нормально себя вела. Но мне кажется, она чуточку избалована.
— Скажи как есть, возиться с ней — это треш! — махнул рукой Толик. — Вась, ты героиня. С меня причитается…
— Только извозом оплату не бери, Василиса! — посоветовал я. — С таким извозом, как у Анатолия, далеко не уедешь…
Василиса удостоила меня сердитого взгляда, но в глубине промелькнули смешинки, которые она усердно пыталась погасить.
— Спасибо за то, что помогли справиться с двумя детками, уважаемый господин Крестовский. Но как вы могли заметить, Анатолий вернулся и помощь больше не требуется. Можете смело вернуть Анатолию детские автокресла!
— Дядь Толь! — рядом возникла Маша. — Купи молозеное!
— Не покупай, — шепнула Василиса. — Она уже штуки три слопала.
— Купи, дядь Толь! — потребовала Маша. — Или буду плакать. Гломко буду плакать!
— Куплю, — вздохнул Анатолий. — Я-то знаю эту шантажистку, точно истерику закатит!